Сибирские перекрестки - [61]

Расположились на самом берегу, на большой зеленой лужайке. Место было красивое. За рекой, сразу от воды, вверх поднимались пожелтевшие от старости скалы, переходя выше в крутой склон, поросший кустарником, над которым пятнами кучерявился смешанный лес. И скалы и лес, отражаясь в воде, создавали иллюзию чего-то зыбкого, как будто там, на дне реки, был свой особенный загадочный мир.

Отойдя в сторону, Юлька села на берегу и, как завороженная, уставилась на реку, на отражающуюся зыбкую картину, которая притягивала взгляд, вызывая в то же время необъяснимое беспокойство. Беспрерывно меняя очертания, там качался какой-то сказочный дворец, двигались расплывчатые фигуры людей и животных. Все суетились, толкались и куда-то спешили, исчезали, то появлялись снова, с отталкивающими фигурами, лицами… И Юлька, оцепенев, с ужасом заметила, что это одни калеки, уроды…

Из этого состояния ее вывели крики и шум ниже по реке. Поднимая тучи брызг, в воду бросился Денис, за ним Пашка. А на берегу, смеясь, от Вики отмахивался Генка:

– Ищи Ивана!

– У нас нет их!..

– Подожди, появятся! – крикнул Денис, выскочил из воды и, ловко увернувшись от цепких девичьих рук, бросился к машине.

Юлька поспешно поднялась и побежала к ним, словно спасаясь от преследующих ее галлюцинаций и бессознательного чувства тревоги.

Вскоре от беготни и криков все утомились и зверски проголодались. Растянув на поляне брезент, Пашка и Денис высыпали на него все съестные припасы.

– Ух, как хорошо! – воскликнул Генка, заметив на брезенте водку.

– Ты же не пьешь! – посмотрела на него Зина.

– Сегодня можно – праздник!

– Какой такой праздник?

– Ладно, об этом потом. Ты давай наливай, наливай!..

Быстро опьянев, Генка стал разговоричивым. Видимо, желая что-то сказать, но не соображая даже сам, что именно, он начал кричать и чем больше кричал, тем меньше его понимали…

Герман Васильевич попробовал было вступить с ним в диалог, но Генка продолжал запальчиво кричать, и начальник махнул на него рукой, сделав вид, что внимательно слушает.

Хмыкнув, Генка оставил его в покое и качнулся к Денису. Тот вскочил на ноги и хотел было удрать, но Генка перехватил его, вцепившись в тенниску, и, зажав ее в кулак, притянул его к себе.

– Вот ты скажи, скажи! – пристал он к нему. – Ты все знаешь. А знаешь ли ты, что в истории ни один человек не теряется? Ни о-дин, ни-ни, ни один! Вот Пашка умрет и тоже войдет… Обязательно…

– Куда? – подал голос Пашка.

– Да куда-нибудь! – хохотнул Денис.

– И я тоже, – икнул Генка, и его красивое, породистое лицо передернула пьяная гримаса.

– А почему ты-то? Ха-ха-ха! – засмеялся Денис, стараясь освободиться из его цепких рук. – Для этого ведь работать надо… И Пашку ты рано хоронишь!

– Как работать? – не понял Генка и наморщил лоб, силясь что-то сообразить. – Зачем работать?

– А ты что, только по рождению собираешься попасть в историю?

– Да-а…

– Он хочет сказать, что как порода никуда не исчезает и находится рядом с рудой, так и непримечательные люди, – стал объяснять его позицию Герман Васильевич. – Просто пока до них нет никому дела. Так? – посмотрел он на Генку.

Тот утвердительно кивнул головой и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но начальник, повысив голос, опередил его.

– Выработают руду, вычерпают незаурядных, тогда и за серость примутся!

– Микроскоп нужен, чтобы тебя с Викой не спутать! – засмеялся Пашка.

– Да нет! До такого старину исследовать не будут, – отрицательно мотнул головой Денис, однако в его голосе прозвучало сомнение.

– Денис, Генка, идемте играть! Хватит вам! Как бабы! Говорите, говорите, а сами-то понимаете, что говорите?! – закричала на них Вика, стараясь растащить их в стороны.

– Вот женщины, а! – с ленцой в голосе протянул Генка так, будто уже понял женскую натуру, она потеряла для него привлекательность, стала ясной, от этого скучной.

Он повернулся и снисходительно посмотрел на Вику.

– Как выпьют, так сразу в бега! Куда? К кому?..

– А вы умничаете, – передразнила его Зина. – Выпьете на грош, а ума сразу для решения всех мировых проблем, одним махом…

– Ребята, идемте играть! – прервала их Юлька. – Зачем сидеть? Мы и так целыми днями сидим на керне. Герман Васильевич, ну что же вы! Глядя на вас, и ребята не шевелятся!

– Встаем, встаем, Юльчик! – крикнул начальник с фальшивым задором и быстро вскочил на ноги. – Ребята, что это мы, как старики! Дам забыли! Пошли, пошли. Бегом – за мной!..

В воздух взлетел волейбольный мяч, послышались крики, смех и визг, когда мяч летел в сторону реки…

– Во, Морозова, даешь! Ты гребешь, как лопатой! – засмеялся Генка над Викой. – Кто за ним побежит? Не пуляй за реку! Пашки плыть придется. Ха-ха-ха!

– Герман Васильевич, уберите его! – чуть не плача, взвилась Вика и с ненавистью посмотрела на красивое лицо Генки.

За смехом и криками не сразу услышали шум моторки, идущей снизу по реке. Заметили ее, когда она подошла совсем близко, направляясь к берегу прямо на них.

– Кто-то в гости шарашится, – бросил Генка.

Остановив игру, все обернулись в сторону реки.

Там, описывая плавную дугу и оставляя за собой веером расходящиеся волны, к берегу быстро скользила лодка. На корме, за мотором, сидел средних лет мужчина в низко надвинутой на глаза кепке, а впереди него скалился беззубым ртом Захар. Он был в той же выцветшей рубахе, и все так же топорщились у него коротко стриженые волосы.