Шырь - [47]
Далее: О. — Олежа; С.А. — Сотрудник Администрации.
С.А. Какая это музыка?
О. Мелодию не воспроизведу, а слова приблизительно такие: ярых сагадынч, яхши учмах, муя бухел налыр, дебош и саботаж.
С.А. Все-таки насчет мелодии — можно поточнее?
О. Лучше спросите об этом в оркестровой яме.
С.А. Олежа, вы придумали какое-нибудь новое название для ненаписанного рассказа?
О. Да, пожалуйста:
С.А. И что на ней перемалывают?
О. Зерно для кибинов. А когда мельница огнем объята, люди на ней ебут друг другу мозги.
С.А. Олежа, некоторые российские гурманы интересуются: когда именно следует приступать к выпечке кибинов?
О. В полнолуние, во время бактериальной активности, чтобы тесто взошло правильно. Да, таково влияние Луны. А сколько есть еще других планет? — и каждая как-то задействована в караимской кулинарии. Так вот, пока тесто поднимается, вы гуляете по сырой земле. То старый кованый гвоздь найдете, то гильзу от патрона времен войны, то пивную крышку, — и кладете всё это в карман своего красного пальто, чтобы добро не пропадало. Однако сейчас я намерен совокупиться с этим ландшафтом, поэтому на мелкое добро не распыляюсь.
С.А. Вы помните свой первый кибин?
О. Да, я испек его еще до того, как Хозяин Мира Земного полностью взял в свои руки рычаги управления мной.
С.А. Говорят, что вы сочинили духовную песнь. Какую?
О. Я посвятил ее Хозяину Мира Земного, чужой семье и стоячей воде. Вот она:
С.А. Олежа, когда вы наконец напишете реалистический рассказ про новейшую русскую жизнь?
О. Я тружусь над этим, и уже есть полностью готовый первый абзац:
«Николай Иванович выглянул из-под нар. Лица сокамерников выражали сонную озабоченность. Он понял, что сегодня будет много работы».
А начало второго абзаца такое:
«В пидоры Николай Иванович загремел на зоне не по зову сердца, а по беспределу…».
С.А. Вы часто бываете в тех местах мира, где еще живут караимы. Зачем? Собираете сведения о нынешних проблемах и достижениях этого исчезающего народа?
О. Я не только собираю информацию, но и подпитываюсь хтонической энергией, которая высвобождается в местах демографических разломов.
С.А. Ходит слух, что вы — некрокараим. Это правда?
О. Абсолютная правда. То есть чистой лжи в этом слухе только 5 %, остальное — правда без примесей. С другой стороны, я не чужд и радостям гражданской жизни: если где-то в России вдруг увеличивается поголовье свиней с хорошей кожей, я горжусь этим наравне со всеми.
С.А. Вернемся к нашим кибинам. Олежа, пожалуйста, раскройте полностью старинный рецепт приготовления настоящего кибина, который вы разузнали у престарелых караимов в литовском городе Тракае.
О. Ничего, если он будет на иврите?
С.А. Как интересно! Выкладывайте его скорее.
О. Тогда читайте:
Сотрудник Администрации пытается прочитать рецепт, растерянно глядя на это надгробие то одним маленьким круглым глазом, то другим. Затем он бездумно испражняется небольшим количеством жидкого кала, срывается с ветви березы и планирует, стараясь реже взмахивать крыльями: ищет червей в бороздах пашни. «Пр-роказники, на р-русском р-разговаривают, а р-рецепта на р-русском не имеют!», — кричит он напоследок и скрывается в тумане.
Быстро и без прелюдий настает ночь — впервые за много лет не обремененная мутными сновидениями, впервые без стыдливой суеты и глупых шуток. Мой член еще стоит. Я вновь наедине со своим нелегким беззвучным кибином. Теперь он тускло поблескивает, отражая свет небесных тел. Рядом со мной проплывают бледные загогулины созвездий, похожие в движении на пучки сухой травы.
Через некоторое время кибин разрастается до размера выставочной свиньи, и вот я уже — песчинка рядом с ним, и вот я уже — неразличим вовсе. Кибин одиноко и грозно движется со скоростью света сквозь вакуум в сторону черной полосы, напоминающей то ли перелесок, то ли глухой забор. Так надо ли нам любить медь? Мы видим реку расплавленной меди и думаем, что это течет металл. Но нет, это течет информация. И течет она, заметьте, из разных источников.
