Штурм - [51]
«Викторин Петрович написал не все, утаил что-то… Ага! «Мы еще не старики…» — за этим, пожалуй, скрывается главное».
Стало жаль Леночку, и он сказал ей:
— Одобряю, что вернулась в свою дивизию. Можешь идти. Я позвоню командиру медсанбата.
Леночка повернулась совсем по-военному и взяла свой чемоданчик.
— Ну, как дела в полку Данилова и у других? — спросил генерал, обращаясь к Афонову.
Дела складывались так: полки продвигались с упорными боями. Надо переносить командный пункт дивизии, подтягивать тылы.
И все дальше за спиной дивизии оставался огнедышащий форт.
15
За полдень перевалило, когда парламентеры появились возле форта. Мост не был убран, ворота открыты. В форту толпились солдаты, Майсель сидел на ящике из-под мин. Он заметно обрадовался парламентерам и присоединился к ним.
— Солдат здесь очень много, — сказал майор Наумов, оглядывая немцев. — Как на митинг собрались. Может, они уже договорились?
— Солдаты готовы согласиться, — подтвердил Майсель. — Но они есть только солдаты.
— Доложите господину коменданту, — попросил Колчин фельдфебеля, — пришли парламентеры.
— Комендант обедает, — сообщил фельдфебель.
— Пойдите и доложите, — настаивал Колчин.
— Это невозможно. Миттагспаузе. Время обеда. Ничего не поделаешь. Придется немного подождать.
«Пунктуалисты!» — Колчин вспомнил сказанное Веденеевым.
В ожидании коменданта Наумов оглядывал форт изнутри. Он знал план, в штабе полка изучал по макету, рассматривал форт издали в бинокль, сейчас близко увидел снаружи, вошел с тыльной стороны через дверь в толстых стенах и вот стоит внутри форта на открытой площадке.
Да, очень большое, мощное сооружение! В плане форт похож на шестиугольник, вытянутый по фронту. Размеры: метров триста-четыреста на двести, около того… Толщина стен видна по амбразуре тыльного капонира и проему ворот — в полный размах рук. Центральное сооружение имеет три этажа — внизу склады боеприпасов; толщина покрытия над верхним этажом — полтора метра кирпичной кладки и слой земли в пять метров. Это было известно из пояснений к плану. По краям форта — боевые полукапониры; стены трехметровой толщины, амбразуры выведены так, что пулеметный огонь из них покрывает весь ров, заполненный водой, и подступы к нему — это батальон испытал на себе. На открытых двориках внутри форта — аппарели, из них выкатываются пушки для стрельбы навесным огнем. Здесь же, глубоко под землей, должны находиться казармы, офицерские комнаты.
— Комендант форта, — указал Майсель на майора, хромавшего впереди трех офицеров.
Наумов развернул плечи и резким движением взял руку под козырек. Он смотрел на немецкого майора и говорил Колчину:
— Скажите ему, что мы тянуть волынку не намерены. Переговоры начать немедленно.
Колчин перевел коменданту так — он нарочно говорил по-немецки плохо, чтобы только поняли:
— Старший из нас, майор, спрашивает, где будем вести переговоры? Здесь, в присутствии солдат, или в помещении?
— О, разумеется, не здесь, — быстро ответил комендант, — Приглашаю вас…
Они спустились в подземелье. Мрачно было внизу. Давила тяжесть перекрытий, и могильным холодом склепов тянуло из невидимых нор. Шаги раздавались тупо и глухо. Немцы включили электрические фонарики. Майор Наумов отметил глазом, что главный коридор — потерна — пронизывает подземелье от напольной, с фронта, стены до тыльного капонира; проходы вправо и влево ведут к казармам.
В конце одной из казарм большая комната представляла собой что-то похожее на офицерскую столовую. В центре ее — раздвижной стол и вокруг — стулья. Тяжело нависали каменные своды с острыми выступами; в углах гнездилась тьма, словно мрак средневековья скопился там.
Грохот фронта доносился сюда глухо, как шум морского прибоя. Голоса звучали иначе, искаженно, и у всех они были почти одинаковыми.
Комендант, его офицеры и наши парламентеры сели за стол. Колчин спросил у немцев, знает ли кто из них русский язык. Никто не знал. Тогда он пояснил, что и парламентеры не знают немецкого, а сам он говорит очень неважно и потому начнет с того, что зачитает ультиматум.
И он стал читать, произнося слова, как школьник, делая ошибки.
Гарнизон в Кенигсберге плотно окружен, там смерть либо плен — об этом было известно, и немцы слушали с угрюмой подавленностью. Они шевельнулись, напрягли внимание, когда услышали:
— «Советское командование предлагает вам сложить оружие. Если вы и весь гарнизон добровольно сдадитесь, вам гарантируется полная безопасность. До окончания войны вы останетесь в русском плену, после этого вернетесь на родину. Личная собственность солдат и офицеров будет сохранена. Выносите и складывайте на открытой площадке форта все вооружение, боеприпасы, все военное имущество и в восемнадцать ноль-ноль организованно выводите гарнизон через задние ворота, где вас будут ждать советские офицеры. Всем вашим раненым будет оказана медицинская помощь, пленным обеспечено хорошее питание».
Подписал командир дивизии генерал-майор Сердюк.
Показав подпись, Колчин положил бумагу на стол.
Один из немецких офицеров с фашистским значком на мундире нагнулся к коменданту и сказал тихо, что не верит в предложенные условия, добавил скороговоркой фразу, трудно переводимую. Но Шабунин, навостривший ухо, понял и незаметно подмигнул Колчину. Лейтенант тоже уловил смысл. Фашистский офицер уверял, что в плену всех расстреляют, член партии или нет — все равно конец один.
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.