Штурм - [50]

Шрифт
Интервал

«Обер-лейтенант, Майсель какой-то… Немцы! Колчин к ним идет!» — пронеслось в голове.

— Без вызова, не спросив разрешения… — услышала Леночка: это сказал Афонов и почти с той же интонацией, с какой выговаривал лейтенанту Колчину при первой встрече.

У Леночки пересохло в горле, она кашлянула в кулак и подошла к Сердюку.

— Товарищ генерал, имею поручение передать вам личное письмо.

— Вот как! — удивился Сердюк, принимая запечатанный конверт. — Садитесь, лейтенант. Гм! — на конверте не было никакого адреса. — Товарищ полковник, пока я тут разберусь, свяжитесь еще раз с Даниловым, узнайте, что нового, — попросил комдив Афонова и вскрыл конверт.

Письмо было от отца Леночки. Сердюк быстро пробежал глазами по строчкам и сразу понял, о чем речь.

— Вам известно содержание письма? — спросил он.

— Нет. Я не читала. — Леночка смотрела на него с нескрываемым укором: «За кого вы меня принимаете!» — Но я догадываюсь, о чем пишет командир корпуса генерал Гарзавин.

Ничего себе тон! Генерал Гарзавин. Не отец родной, а официальное лицо. Дела…

Сердюк ушел в соседнюю комнату, где были кровать, письменный стол, кресло, — тут он отдыхал, если выпадала возможность. Письмо прочитал не спеша.

«Здравствуй, дорогой Иван Платонович!

Извини, что в такое горячее время немного займу тебя делами личными. Мы давние друзья, поэтому буду говорить прямо.

Я благодарен тебе за то внимание, которое ты уделял моей дочери, но, думается, ты поступил неправильно, отослав ее из своей дивизии. Лейтенант Гарзавина на военной службе и обязана выполнять долг, как и все. Мы, люди военные, знаем, что нельзя допускать снисхождения даже своим близким. Армия и дисциплина — понятия неразрывные. Если лейтенант Гарзавина плохо несет службу, ведет себя неподобающе — предупредить, наказать, потребовать служить должным образом. Никаких поблажек! Прошу еще раз извинить, но это не поучение. У меня невольно получается так строго, жестко. Я знаю, сердцем ты помягче, но не скажу — слабее, чем я. Когда речь касается дела, службы, ты тоже требователен. Так и должно быть.

Но вот другой вопрос: служила у тебя девушка, что называется, в расцвете лет, к тому же довольно привлекательная. Ей свойственно крутить головы мужчинам в шинелях. За развязность следует одернуть. Однако как призналась мне дочь, излишняя вольность у нее проявлялась только внешне. Она увлекалась, искала что-то необыкновенное, разочаровывалась. Романтика, одним словом. Но зародилось и серьезное чувство. Она назвала лейтенанта Колчина — офицера вашей дивизии, человека, по ее словам, честного, и он холост.

Не следовало обрывать надежду молодых людей на счастье, разъединять их, потому что тут может быть настоящая любовь, единственная, неповторимая.

И вот, поговорив с дочерью и все хорошо обдумав, я пишу тебе и отправляю ее обратно к прежнему месту службы. Были у нее недостатки и ошибки — пусть исправляет их, работая с теми же людьми, которых знает. Дело с перемещением улажу в сануправлении. Назначь ее на подходящую должность в медсанбате и скажи там, что лейтенант Гарзавина хочет служить в своей дивизии, — это будет правдой. Я уверен: если человек стремится к чему-то возвышенному, он, столкнувшись с грубостью, не ступит в грязь. Не так ли?

Надеюсь, выполнишь мою просьбу. Право же, тут ничего особенного в смысле служебном нет, но, вникая по-человечески, можно увидеть очень важное. Мы с тобой еще не старики и сами понимаем: жизнь есть жизнь, она берет свое, и война не всегда означает смерть, не разрушает надежды на счастье.

Будь здоров, милейший Иван Платонович, желаю боевых успехов и скорой нашей встречи!

Передает привет помнящий тебя с госпитальной койки гвардии полковник Булахов. Мы с ним знакомы с прошлого года и сейчас действуем вместе.

Не знаю твоих командиров, но желал бы тебе иметь и такого, как Булахов. Он, Герой Советского Союза, человек с талантом, смелый, мог бы скоро стать, пожалуй, дважды Героем. Его полку представлялась возможность отличиться исключительно — форсировать Прегель на подручных средствах. Не сомневаюсь, он выполнил бы задачу, которая по трудности значительно превышала то, что было у нас на Немане, и, следовательно, заслуживал бы наивысшей награды. Но, опасаясь больших потерь, Булахов нашел иное решение, воспользовался мостом соседа и форсировал реку без ненужных потерь. Думаю, и ты одобрил бы действия Булахова. Не случайно вы сдружились в госпитале.

Ну, еще раз будь здоров. До скорой победы!

Твой В. Гарзавин.

8.IV — 45 г.»

Размышляя над письмом, Сердюк думал о Лене и ее отце, потом о Булахове и Афонове. Полковник Афонов на месте Булахова пошел бы на ненужный подвиг, связанный с большими потерями, но выгодный для себя. Гарзавин пишет правильно.

«И я поступил правильно с этим надоевшим фортом», — сказал сам себе генерал Сердюк и вышел из комнаты.

Леночка, увидев его, поднялась со стула. Сердюк напустил на себя строгость:

— Идите в медсанбат. Работы там много. Выбросьте из головы все глупости. За разболтанность буду наказывать, несмотря на то, что ваш отец — генерал.

Сердюк хитро рассчитал: строгий тон не обидит Леночку — она будет встречаться с любимым человеком, чего лучше? Однако Гарзавина ничуть не обрадовалась, и Сердюк подумал об ее отце:


Еще от автора Василий Федорович Ванюшин
Желтое облако

Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.


Старое русло

«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.


Вторая жизнь

Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.