Штурм - [49]
Веденеев собрался было рассказать, что выпало увидеть летом сорок первого года на берегу Десны возле палаток нашего медпункта, пожалуй, самое страшное за всю войну, и не смог.
— Да, фашисты не считались с международным правом с первого дня войны, даже раньше, в своих планах. А теперь — пунктуалисты какие! Мы научились ненавидеть и воевать, но вот разговаривать с врагом… Однако начали дело, будем кончать. Вы согласны?
— Пойду, — ответил Колчин.
— Предложения?
— Старшим послать комбата Наумова. Он майор. Я знаю его немного. Культурный человек, с интеллигентными манерами.
— Где уж тут! — усомнился Веденеев. — Давно воюет. Один этот форт нервы ему испортил.
— На всякий случай Наумову полезно осмотреть форт внутри.
— Это верно.
— А что он будет говорить при своих нервах — неважно. Я переведу, что надо. И еще следует взять Игната Кузьмича.
— Зачем троих?
— Я буду очень занят, каждое слово необходимо обдумывать. Майор Наумов не знает немецкого языка. Шабунин понимает разговор, будет держать ухо востро, когда немецкие офицеры начнут перешептываться между собой.
— Одобряю, — сказал Веденеев, — Будьте настойчивы. Положение форта ухудшилось. Наши войска замкнули кольцо вокруг Кенигсберга. Ультиматум надо переделать, изложить новую обстановку и дать на подпись генералу. Нам требуется эта мирная победа. Политически очень важна, хотя и следовало бы их бить смертным боем за все, что они натворили.
— Вы, товарищ подполковник, себя и меня терзаете, — не выдержал Колчин. — Зачем это?
— Да, нам говорить — лишне. А поймут ли те, кто упрекает: «Цацкаетесь?»
Колчин шел в форт не «цацкаться». Засылать перебежчиков в немецкий тыл, раскидывать там листовки, агитировать немцев через громкоговоритель — все это нужно. А попробуй узнай, что там делали перебежчики, куда девали листовки? Какими делами занимался в Кенигсберге, например, Майсель? Он и сейчас среди немцев, в форту, и о чем говорит с ними?ꓺ
Пойти самому парламентером, сесть с немецкими офицерами за один стол, продиктовать им волю нашего командования и, находясь во вражеском окружении, добиваться безоговорочной капитуляции — вот это дело! Если форт, который дважды пытались взять штурмом и безуспешно, теряя людей, поднимет белый флаг, — это будет важная победа. Ведь там немцев, говорят, около батальона!
Доволен был и ефрейтор Шабунин, исполнявший при политотделе обязанности мелкие, самые разнообразные. Оказывается, годен Игнат Кузьмич и для более серьезного поручения.
Он побрился, подкрутил рыжие вразлет усы и выглядел прямо-таки геройски.
— Надо заменить ефрейтору Шабунину погоны на старшинские, — распорядился Веденеев. — Идите, Игнат Кузьмич, и разыщите быстренько где-нибудь.
Колчин и Веденеев подошли к генералу. Сердюк подписал ультиматум и сказал: «Добро». Он уже собрался ехать на левый фланг дивизии, как неожиданно без стука в комнату вошла Леночка Гарзавина.
Она была с чемоданчиком в руке. Приехала в дивизию из Понарта через Амалиенау. Шофер высадил ее возле медсанбата и сразу же повернул «виллис» обратно. Леночка, не заглянув в медсанбат, пошла разыскивать генерала.
На сердце у нее было очень нехорошо. Она считала себя обиженной и Сердюком, и отцом, и Ниной, которая оказалась скрытной, и все же Леночка догадалась о «неслужебных» отношениях отца со своей радисткой, о том, что ему было бы стыдно держать при себе дочь, почти ровесницу мачехе.
«Все ищут своего счастья, хотят отделаться от меня, чтобы не мешала. Мешаю даже Сердюку и Веденееву, а полковник Афонов не посмел заступиться, командир медсанбата — тоже, Колчин высокомерно поучал…»
Так рассуждала она и нагнетала в себе обиду всю дорогу.
Много тут было надуманного. В душе Леночка понимала это. Войдя к Сердюку, она заметила, что генерал насупился. Веденеев болезненно наморщил лоб, Афонов, разговаривавший по телефону, бросил взгляд через плечо и отвернулся, — и она опять с обидой подумала: в дивизии ее вычеркнули из памяти.
В длинной комнате штаба был и Колчин. Он разговаривал с Веденеевым, Сердюк слушал их. Леночка ждала, когда кончится разговор и Афонов положит трубку, чтобы подойти к генералу и доложить.
— Обер-лейтенант ждет, — слышала она молодой голос, но не видела Колчина, его загораживал Сердюк.
— Да, Майсель… — произнес Веденеев неопределенным тоном и протянул руку лейтенанту. — Ну, в час добрый!
Колчин встал, спрятал сложенную бумагу в нагрудный карман и повернулся.
Он шел прямо на Леночку, потому что она стояла в дверях. Колчин показался очень высоким, волосы светились, в глазах со странной зеленоватой каемкой была радостная решимость.
Вот с таким решительным взглядом, наверное, подходят, чтобы схватить за плечи, нагнуться и поцеловать не спрашивая, поцеловать крепко, крепко…
Леночка посторонилась немного, удивляясь, почему он не протягивает рук.
— До свидания, Лена! — прошептал Колчин и взялся за скобу двери, очень тихо сказал, только для ее слуха, но эти слова раздались таким тревожно-громким шепотом, что она вздрогнула, опустила на пол чемоданчик, освобождая руки, и посмотрела ему прямо в глаза. — До свидания! — повторил он, толкнул дверь и скрылся.
Имя Василия Федоровича Ванюшина известно широкому кругу читателей по книгам «Вторая жизнь», «Старое русло», «Волчий глаз» и другим. «Желтое облако» — новое произведение писателя в жанре научной фантастики.Когда на японские города упали американские атомные бомбы, озаботилось не только человечество Земли. Об атомных взрывах стало известно на далекой планете Альва. Альвины однажды пережили атомное нападение с соседней планеты Рам; обеспокоенные взрывами на Земле, они посылают свою экспедицию на Луну — ближайший спутник Земли.Советский космонавт Николай Стебельков прилетел на Луну, чтобы положить здесь начало созданию научной базы.
«Прости меня, Алибек, что оставил тебя, и чужие люди тебя воспитали, но вот знай, только я знаю, где спрятал свои сокровища Джунаид-хан, удирая от красных, и только ты станешь их хозяином», — такие были последние слова умирающего Абукаира аль-Хорезми к сыну Алибеку. И теперь перед Алибеком стоит дилемма. Воспитанный в детдоме, учась в институте, он нанимается в археологическую экспедицию профессора Стольникова, чтобы найти сокровища, награбленные басмачами, а дальше жизнь подскажет, что делать с ними.
Офицер одной из западных держав, отказывается выполнить бесчеловечный приказ и вскоре погибает от рук агентов спецслужб. Его тело попадает к советскому профессору, занимающемуся проблемами сверхрегенерации, после чего убитый капитан Фромм имеет чуть более суток, на то чтобы расквитаться со своими врагами.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.