Штамм «Ратоньера» - [9]
Анжела и Максим несколько месяцев выходили из дома, только убедившись, что на лестничной клетке никого нет, прислушивались к каждому шороху и постоянно ожидали взрыва. В полиции их выслушали, конечно, но ничего не обещали. Участковый вздыхал, что людей не хватает, в государстве черт те что, все разваливается на глазах, вот белорусам хорошо, у них Батька живой. А мы? Что мы можем, гражданочка?
Новые соседи исчезли сами по себе через несколько месяцев, оставив полностью загаженную квартиру с прожженным кое-где полом, разбитыми стеклами и порванными обоями. Мебель пошла на растопку — батареи той зимой грели от случая к случаю, а морозы стояли суровые.
— Методика у них такая, — охотно объясняла во дворе вездесущая Анна Степановна. — Просто заброшенные квартиры им неинтересны, а если вот ухоженная, в ней кто-то жил, запасы делал… Живут, проедают остатки, жгут мебель, потом переходят в новую, ферштейн? Я похожих аферистов в девяностые насмотрелась.
Для Анжелы эти несколько месяцев крайне нервного существования не прошли даром. Она, до этого выпивавшая лишь иногда, начала серьезно прикладываться к бутылке. Возможно, смерть Леонида Иваныча тоже сыграла свою роль, соседа Анжела все-таки стеснялась.
Матери дома еще не было, зато электричество, отсутствовавшее со вчерашнего вечера, наконец дали, и Максим сразу поставил на зарядку отрубившийся телефон. На экране высветился пропущенный вызов — не от матери, от Кирилла. Кирилл, близкий друг, бывший одноклассник сам звонил редко и только по делу. Все равно они жили в соседних домах, виделись каждый день, дружили с детства. У них и судьбы были схожи — мать Кирилла погибла в тот же день в том же торговом центре, что и кровные родители Максима. Отец испарился еще раньше, Кирилла воспитывали дядя с тетей, у которых уже был собственный маленький сын.
— Кир, чего надо? — спросил Максим, когда телефон перестал выдавать гудки и знакомый голос ответил «алло». — Опять тетя Рая огородные богатства раздает?
Тетя Кирилла держала дачу, хотя добираться туда становилось с каждым годом все труднее, правдами и неправдами привозила в город неимоверное для северного климата количество овощей, после чего, обнаружив (всякий раз с удивлением), что не справится с ними сама, начинала обзвон знакомых. Максима тетя Рая, как правило, просто отлавливала на улице:
— Максюшка! Ходи ко мне, дам кабаков да синеньких…
Максим, хоть и обижался на «Максюшку», шел следом и притаскивал домой тяжеленную хозяйственную сумку. Кабачки Анжела закручивала с морковкой, а «синенькие» баклажаны ей никогда не удавались, и она в свою очередь раздавала их на работе, но тете Рае они ничего не говорили, чтобы не огорчать.
— Нет, не огород, — буркнул в трубку Кирилл. — Слушай, у твоей конторы же филиал в Королевке, ты там чудо наше не видел?
«Чудом» Кирилл называл своего двоюродного брата Артема, росли они вместе, были почти ровесниками, но если с племянником тетя Рая не знала хлопот, сын начал выкидывать фортели, едва войдя в подростковый возраст. Артем забил на учебу, регулярно пропадал из поля зрения родителей и отыскивался в пьяных компаниях, правда, раза два-три в неделю он все же стабильно появлялся дома — поесть, отоспаться и выпросить денег.
— Не видел, — ответил Максим. — Королевка это микрорайон вообще-то, а не пара дворов. Его сколько нет, дня три? Придет.
— Если бы три, дней десять. Мне-то все равно, тетку жалко. Плачет, в розыск подала, а что толку. Вот один пацан из дворовой шпаны говорил, что Темку на Королевке видели.
— Ну, увижу — скажу. Да гуляет где-то.
— В тех компаниях от «гуляет» до «убили» недалеко. Ладно, бывай.
Максим снова поставил телефон на зарядку. Мать задерживалась, трубку не брала — возможно, шла домой пешком, к ее приходу неплохо было бы сварганить хоть какой-нибудь ужин. Наличных денег у них сейчас не было, зато макарон и консервов в доме хватило бы на небольшую ядерную зиму. Анжела с ее вечной тревожностью и страхом перед жизнью начала делать запасы уже давно, и это оказалось кстати.
Несколько телевизионных каналов работали нормально, остальные выдавали муть. Хотя работающие тоже выдавали муть, только в переносном смысле. Максим пощелкал переключателем, послушал обрывок псевдонаучной передачи про опыты (неудачные) с подсадкой эмбрионов человекообразным обезьянам, поглядел немного политическое ток-шоу в надежде дождаться драки, пробежался по новостям. Власти Канады не сомневаются в необходимости эвакуации северных районов… в Лондоне замуровали очередную капсулу времени… где-то еще чего-то взорвали… На местном канале растрепанная тетка яростно жестикулировала в камеру, протестуя против решения руководства не ремонтировать асфальтное покрытие. Дальше телевизор показал повтор передачи «Здоровье» с бессменной Малышевой: вы не спите на перинах, на перинах на пуховых, будет гибким позвоночник, если спать на голых досках, и бесплодие мужское, все оно от перегрева, наши предки спали только на холодной на землице… Максим остановился на фильме с непонятным сюжетом и оставил его фоном — пусть в доме звучит человеческая речь.
Много фанфиков по «Гостье из будущего», где проводилась параллель между судьбами персонажей и актеров, их сыгравших.Предположим, Колю Герасимова постигает та же судьба, что и игравшего его актера, только в более жестоком варианте — именно сгорел в бане и именно окончательно спился. Алиса не может смириться с таким положением дел. Однако исправить ситуацию возможно лишь тогда, когда и она уже взрослая, и перед ней вместо наивного мальчика опустившийся, очерствевший, не нашедший себя в этом мире человек.Метки: ООС, Ангст, Фантастика.Примечание автора: Почти все эпиграфы взяты из романа «Властелин Колец» и произведений по нему.
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.