Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда - [48]

9. Причинение тяжких телесных повреждений иностранным гражданам, находящимся на службе правительства Объединенной Арабской Республики.

10. Покушение на убийство иностранных граждан, находящихся на службе правительства Объединенной Арабской Республики, а также граждан Объединенной Арабской Республики посредством взрывчатых веществ.

Вместе с нами суду был предан наш близкий друг Франц Кисов, каирский представитель германского промышленного концерна «Маннесман». Он и его жена Надя были среди многих немцев и египтян (в общей сложности более ста двадцати человек), которые были арестованы и подвергались допросам — это были все, с кем мы поддерживали дружеские или просто светские отношения.

После целого месяца жестоких, но бесплодных допросов Надю освободили, но ее мужу было предъявлено обвинение в подрыве национальной безопасности. Полиция нашла у него при обыске копии докладов, которые он отправлял в штаб-квартиру своей фирмы. Эти доклады содержали довольно объективную картину ухудшающегося экономического положения Египта. Их сочли наносящими ущерб безопасности. Доказательства, представленные следствием в отношении Кисова, были «жидкими» даже по египетским стандартам. Нанятые его фирмой немецкие адвокаты смогли позже доказать, что вся содержавшаяся в этих докладах информация ранее публиковалась в европейской или американской прессе.

Я ожидал, что рассмотрение дела начнется с выступления представителя обвинения, и был удивлен, когда председатель суда начал заседание с моего допроса. Был приглашен переводчик, но после того как выяснилось, что его владение немецким языком оставляет желать лучшего, председатель предложил мне давать показания на английском, которым он сам владел вполне прилично.

— Вы получили, — начал он, — копию обвинительного заключения. Понятно ли вам, в чем вы обвиняетесь?

— Да, ваша честь.

— Вы признаете или не признаете себя виновным?

— Я признаю себя виновным по первым шести пунктам и невиновным по последним четырем.

Едва я успел произнести эти слова, как около дюжины репортеров сорвались со своих мест и побежали к телефонам. Когда порядок в зале был восстановлен, заседание продолжилось. Вопросы председателя суда полностью совпадали с зафиксированными в протоколе вопросами прокурора Самира Нага, как, естественно, и мои ответы на них. После нескольких недель репетиций с Самиром Нагом я знал их наизусть. Как только мой ответ хоть чуть-чуть отличался от того, что было зафиксировано в протоколе, председатель суда изумленно поднимал брови и говорил: «…Но на предварительном следствии вы заявляли…», и я послушно исправлял свою ошибку.

Согласно достигнутой ранее договоренности, имена египетских официальных лиц не упоминались. Единственным исключением стал Юсуф Гураб, недавнее снятие которого с поста губернатора и увольнение из полиции вызвало оживленные комментарии. Суду была предъявлена моя радиостанция, а мне предложено продемонстрировать порядок работы на ней и объяснить систему кодирования сообщений. Заседание продолжалось четыре часа, после чего объявили перерыв до следующего дня. На следующем заседании допрос продолжался примерно в том же ключе. Им нужно было услышать от меня лишь общее описание моей шпионской работы.

— Пожалуйста, не надо деталей. Скоро мы проведем закрытое заседание и услышим от вас все, что не предназначено для публикации.

И тут началось самое интересное.

Прокурор Самир Наг поднялся со своего места и помахал в воздухе каким-то документом.

— Ваша честь, прежде чем мы перейдем к закрытому заседанию, я бы хотел представить суду это доказательство.

— Пожалуйста, Самир.

— Ваша честь, это письмо я получил из Германии от человека, чье имя я не могу раскрыть. Это письмо касается обвиняемого Вольфганга Лотца, я прочту суду арабский перевод немецкого оригинала.

«Генеральному прокурору

12 июля 1965 года

Несколько недель назад мы обсудили с профессором Пилцем[10] дело Лотца. Я был информирован о том, что помимо немецкого гражданства Лотц имеет гражданство Израиля. Согласно имеющимся у меня данным, Лотц родился в 1921 году в Мангейме. В 1933 году он эмигрировал со своей матерью в Палестину, где после создания в 1948 году Государства Израиль стал израильским гражданином. Мне также сообщили, что он служил в качестве офицера в израильской армии. Германские власти тоже располагают этой информацией, и мне достоверно известно, что несколько дней назад в Гамбург прибыл высокопоставленный представитель Израиля с тем, чтобы не допустить огласку этих сведений в печати[11].

Цель визита этого представителя — скрыть прошлое Лотца и особенно факт его израильского гражданства. Возможно, эти факты Вам уже известны, но я считал своим долгом вновь указать на них для того, чтобы заставить Лотца раскрыть тех, кто направлял из Германии взрывные устройства доктору Пилцу и его египетским коллегам.

Искренне ваш…»

Закончив чтение документа, Самир Наг уселся на свое место, скрестил руки на животе и обвел зал взглядом триумфатора. По залу прошел гул, и репортеры стали лихорадочно делать записи в своих блокнотах. Это выглядело как настоящая сенсация. Вальтрауд побледнела, глаза у нее наполнились слезами.