Шкатулка Исмаил-бея - [14]

Нуриев еле заметно кивнул Лютфи, а тот подошел к автомату, сразу заметил место пайки.

— Полный порядок, товарищ заведующий, — сказал Лютфи. — К вам претензий пет. Акт мы передадим в управление.

— Теперь, надеюсь, мы сядем за стол. Не грех и выпить, если полный порядок.

— Спасибо. Нам еще акт писать. Кстати, как фамилия вашего аса от электроники? Вдруг понадобится починить телевизор.

— Гамзаев. Гасан Гамзаев. Позвоните, моментально вам пришлю его.

Энвер и Мансур, с удочками в руках, сидели на набережной вблизи причала яхт-клуба. Удочки — это для отвода глаз. Надо отвлечь внимание сторожа, охраняющего стоянку катеров и лодок.

— Я думаю подойти к катеру с левого борта и им прикрыться, — сказал Энвер.

Почему все ты да ты. Кинем жребии, будет по справедливости.

— Давай, — согласился Энвер.

В воздух взлетела монетка.

— Решка.

— Всегда тебе везет, — разочарованно сказал Мансур.

Энвер натянул ласты, приладил маску и дыхательную трубку.

Мансур в бинокль наблюдал за сторожем. Вот он зашел в домик, и последовала команда:

— Пошел!

Энвер бесшумно соскользнул в воду.

Тихо, без всплеска вынырнул он возле катера с надписью на корме: «Корвет», уцепился за якорный канат.

…Энвер уже в каюте катера. Осмотрелся — по стенам каюты койки, как в поезде. Он поднял крышку. В первой оказались постельные принадлежности. Прощупана одна подушка, вторая — ничего! В матрацах пусто. В свернутых одеялах тоже. Под другой койкой рыболовные снасти: спининнговые катушки, коробочки с блеснами, крючками, ружье для подводной охоты. Энвер взвел пружину, вставил гарпун, но, спохватившись, отложил ружье в сторону.

За газовой плиткой стояли резиновые сапоги с аккуратно загнутыми голенищами. В одном сапоге оказался сверток. Энвер рванул пластиковую упаковку, обмотанную клейкой лентой. Нет, не то! В свертке оказались пачки денег в банковских бандеролях.

…На парапете Мансур продолжал наблюдение. Неожиданно появился Гамзаев.

— Энвер! Энвер! — закричал Мансур.

Но тот не услышал друга.

Первое, на что обратил внимание Гамзаев, взойдя на катер, были мокрые ласты. Весь напружинившись, он бесшумно перебрался через борт и стал в дверях каюты. Но Энвер уже заметил его и самообладания не потерял.

— Не подходи, выстрелю! — крикнул он и навел подводное ружье па Гамзаева.

Но тот молнией метнулся к мальчику, и гарпун врезался в деревянную переборку.

Вмиг Энвер оказался связанным, с кляпом во рту.

Первым делом Гамзаев проверил содержимое резинового сапога. Деньги были на месте.

— Честный. Бриллианты напрасно ищешь. Тебе они точно не достанутся и не понадобятся. Это я тебе гарантирую. — И Гамзаев запустил двигатель катера…

…Когда Мансур увидел, что «Корвет» покидает причал, он понял, что Энвер схвачен и его надо спасать. Что есть силы кинулся Мансур по Приморскому парку.

Катит по городу милицейский патрульный мотоцикл, сквозь треск в эфире по рации доносится монотонный голос: «Вызывается машина три — ноль, шесть — шесть… На улице Малыгина разбита витрина, дружинники задержали хулиганов. Направляйтесь туда!».

Лейтенант и старшина — экипаж мотоцикла — равнодушно слушают информацию. Она адресована не им. На середине слова передача прерывается властной командой: «Внимание, внимание! Всем постам города! Принять меры к срочному опознанию и задержанию опасного преступника Гамзаева Гасана, Гамзаева Гасана, двадцати восьми лет. Рост — сто семьдесят шесть, телосложение — атлетическое…»

Лейтенант записывает радиоинформацию.

— Товарищ лейтенант, — обратился к нему старшина, — вон мальчишка сигналит, видите, прямо на дороге?

— Остановитесь.

Это Мансур. Торопливо и сбивчиво, боясь, что ему не поверят, он сообщает:

— Энвер на катере. Его схватил грабитель. Он его убьет. Помогите…

— Спокойно объясни, что произошло.

— Гамзаев! Он — бандит, с Энвером на катере вышел в море.

— Гамзаев?

— Гамзаев! Он схватил Энвера на катере.

— Садись, — показал лейтенант Мансуру на сидение позади водителя. — Быстро в управление! Включай сирену и «мигалки»!

Под тревожный вой сирены пронесся по городу мотоцикл. Лейтенант по радиотелефону на ходу что-то сообщил дежурному…

На «Корвете», идущем в отдалении от берега, Гамзаев вытащил связанного Энвера из каюты и вынул из его рта кляп.

— Не нравится мне, парень, что ты там один. Шустрый. Лучше, когда ты у меня на глазах.

— Вас все равно арестуют. Ограбление старухи вам даром не пройдет, — сказал Энвер.

Гамзаев, не ответив, припал к фляге, затем протянул ее своему пленнику. Энвер отвернулся.

— Отказываешься от пресной воды? Так морской у тебя скоро будет сколько угодно.

— Что вы со мной сделаете?

— Скоро узнаешь. Говорят, утопленники перед концом вспоминают всю свою жизнь. Можешь начинать, — зловеще сострил Гамзаев.

Во дворе управления, возле милицейской машины, Исрафилов говорил с Мансуром.

— Ты Гамзаева сможешь узнать? Близко видел?

— Сто раз. Мы за ним с Энвером сколько дней ходили, выслеживали.

Сидевший за рулем «Волги» Лютфи заметил:

— Лучше бы сюда один раз пришли, больше пользы было бы…

— Ладно, садись в машину, — сказал Исрафилов Мансуру. Сам занимает место рядом с Лютфи.

Вблизи берега на мелководье покачивался «Корвет». Гамзаев заклинил штурвал при помощи доски и проволоки, снял с себя джинсовый жилет и бросил на дно катера.