Ширали - [9]
Маколи порядком устал, но надеялся, что сытный ужин и отдых восстановят его силы. Пострел, выспавшись, снова шла рядом и, не переставая, болтала. Она тоже была голодна. Маколи кулаком постучал в калитку. Из дома, вытирая салфеткой рот, вышел лавочник и впустил их в лавку. Маколи купил яйца, банку грушевого компота, несколько кусков грудинки и пачку печенья.
- Табби Каллагэн все еще здесь мясником?
- Нет, - ответил лавочник. - Табби три месяца назад скончался.
- Да ну? - удивился Маколи. Он был несколько ошарашен. - Я и представить себе не мог, что он может отдать концы.
- Да, глядя на него, никто сроду бы такого не подумал. Он и болел-то недолго. Захворал в конце недели, поехал в Мори, и его отправили в Сидней. А там поглядели, зашили и снова прислали сюда.
- А жена его здесь?
- Нет, уехала. Живет с дочерью в Тамуэрте. Еще что-нибудь?
- Хватит. А где теперь новый мясник? Там же?
- Там. Только мяса у него не получишь.
Лавочник энергично затряс головой и качал ею до тех пор, пока она сама не остановилась. У него была мрачная физиономия с толстыми щеками и узкими, как щель копилки, глазами. Волосы его по обе стороны от пробора были гладко прилизаны и напоминали сложенные крылья черной птицы. В одном из его предков текла кровь племени чоу.
- Паршиво, - сказал Маколи. - А я-то рассчитывал сегодня плотно поужинать. Ладно, обойдемся.
Он положил деньги на прилавок, и лавочник завернул купленные им продукты. Пока они разговаривали, Пострел ходила по лавке, разглядывала полки, уставленные фонарями, метлами, ведрами, холодильниками, щетками, винтовками и другим товаром. На стенах висели кнуты, ремни, домашние туфли, вешалки и картонки с пуговицами. А посредине лавки на колченогом столе лежали рулоны материи всех цветов. На полу стояли открытые мешки с картофелем, возле двери - бочки с коричневым и белым луком, а вдоль стен - мешки с сахаром и мукой. Тыквы и кабачки лежали горкой в углу. В лавке пахло изюмом и пряностями.
- Минутку, - сказал лавочник и пошел к себе. Он жил позади лавки.
Маколи внимательно осмотрел полки, каждый заполненный товарами угол. Прямо над его головой, на одной кнопке, криво висел плакат, на котором было написано:«Часы бегут, а мы здесь неотлучно». На другом плакате говорилось:«Входи, но оставь на улице собаку». Еще одно объявление вопрошало, сделаны ли уже заказы на рождество, извещало покупателей, что индюшка в руках лучше, чем индюшка во дворе, и завершалось словами: «За несколько пенсов в неделю вы сможете встретить рождество по-королевски».
Маколи пришло в голову, что шутливость этих изречений никак не вяжется с мрачным лицом лавочника, но он не сомневался, что они принадлежат ему. Могильщики порой ведут себя как клоуны, а клоуны - как могильщики.
Лавочник вернулся, держа в руках сдачу и маленький сверток.
- Здесь несколько отбивных, - сказал он. - Мне они не нужны, а вам пригодятся.
Маколи ничего не ответил, прикрывая молчанием и чувство неловкости, и неумение подобрать подходящие слова. Если бы он предложил лавочнику деньги, тот, может, и не обиделся бы, но не стало бы и подарка, сделанного от души.
- Я бы их все равно выкинул, - добавил лавочник.
- Ладно, - согласился Маколи, - раз уж они вам не нужны. Их хорошо есть с черникой. - И вдруг неожиданно сказал:- И дайте нам на доллар конфет для девочки. Разных.
Выйдя из лавки в темнеющий вечер, они завернули за угол и очутились перед парадным входом в лавку. Маколи поднял голову и прочитал фамилию владельца:«Р.-С. Плутт». Ниже мелким шрифтом было добавлено:«Только по фамилии, не на деле». Затем шли слова:«Универсальный магазин».
Шутник, подумал Маколи.
Поднимался резкий северо-западный ветер. Маколи нахлобучил шляпу на лоб и зашагал к восточной окраине поселка поискать место для ночлега. Он обрел его на подветренной стороне старой конюшни. Соорудив из проволоки решетку, он положил на нее отбивные и, пока они жарили над отскобленными от грязи камнями и раскаленными до красна углями, в горячем пепле испеклись яйца. На другом краю порывистые языки пламени лизали кипевший чайник.
Когда они поели, Маколи свернул сигарету и лег, подложив руки под голову, на расстеленное на земле одеяло. Он только было начал наслаждаться охватившим его состоянием полнейшей безмятежности, как вдруг Пострел, вскочив, спросила:
- У нас есть бумага?
Маколи сел, подвинул к себе мешок и оторвал от пакета с едой кусок коричневой бумаги.
- Вот туда пойди, - посоветовал он.
Пострел отсутствовала добрых десять минут. Маколи уже было задремал, как вдруг раздался пронзительный вопль. Он вскочил с кошачьей стремительностью и стал вглядываться в темноту, откуда, захлебываясь рыданиями и бормоча что-то невразумительное, бросилась к нему девочка. Испуганный, не понимая, что случилось, он судорожно глотнул от волнения, а она стояла перед ним и между пронзительными воплями силилась что-то произнести.
- Что? Что такое? - Он схватил ее за худенькие плечи и тряхнул, но не мог разобрать этого лепета пополам со слезами. - Я не слышу, что ты говоришь. Что случилось? Тебя кто-нибудь укусил? Перестань плакать и скажи мне. - Он сам уже почти кричал.
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Анжелика живет налегке, готовая в любой момент сорваться с места и уехать. Есть только одно место на земле, где она чувствует себя как дома, – в тихом саду среди ульев и их обитателей. Здесь, обволакиваемая тихой вибраций пчелиных крыльев и ароматом цветов, она по-настоящему счастлива и свободна. Анжелика умеет общаться с пчелами на их языке и знает все их секреты. Этот дар она переняла от женщины, заменившей ей мать. Девушка может подобрать для любого человека особенный, подходящий только ему состав мёда.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.