Шесть витков следствия - [46]
— У нас с вами, Людмила Карловна, доверительный разговор, — предупредил Осокин. — Вы должны говорить правду. Не играть со мной в кошки-мышки, не тянуть время.
Скворцова задумалась: «Как же это я, дуреха, сболтнула? Теперь он будет на этом играть, не отступит…» И тут ее озарило:
— Извините, я сперва не придала серьезного значения нашему разговору. На самом деле мы подарили Максу эту книгу.
— Кто именно?
— Друзья. — В ее голосе послышалась жесткость. Осокин, усмехнувшись, упрекнул себя: «Зря теряю время. Не скажет. Ее надо к этому подвести. Исподволь, незаметно».
— Ну хорошо, — сказал он. — Книгу, допустим, Коркину подарили. Обмыли, как водится, а потом…
Скворцова вызывающе усмехнулась:
— А потом — суп с котом. Неужели и такие очевидные вещи надо объяснять товарищам из уважаемой милиции?
Стройная, благоухающая, она вела себя независимо, с достоинством. Все ей шло: и ярко-сиреневое открытое платье, и босоножки под «цвет», и улыбка, и та естественность, с которой вела разговор.
— Что ж, не будем вторгаться в запретную зону, — миролюбиво заметил Осокин и предложил пойти в сквер. После полудня дождь освежил воздух, было тихо и тепло. — Куда вечером-то ездили? Где-то около восьми часов. На «Волге», разумеется. Куда?
Скворцова помолчала.
— Друг пожаловал. Надо было встретить, — солгала она.
— Встретили?
— Да, конечно.
— И куда повезли? К себе? К Максу?
Скворцова искоса взглянула на офицера и с некоторой запинкой ответила:
— Не туда и не сюда.
— Куда же все-таки?
Скворцова почувствовала, что заходит в лабиринт. Она не знала, как себя вести, не могла все наперед просчитать. Поэтому решила выкручиваться, говорить все, кроме правды.
— К друзьям, — выдохнула она.
— Да-да, у вас, я вижу, повсюду друзья-товарищи.
— А как же! Не имей, говорят, сто рублей…
— Что верно, то верно. Без друзей тяжко. Так куда же все-таки повезли друга?
Скворцова медлила с ответом. Наконец сказала:
— Ребята называли какую-то улицу. Где-то в новом районе. Запамятовала, ей-богу. Я же в городе пока плохо ориентируюсь.
— Может, на улицу Зайцева? — подсказал Осокин. Скворцова раскрыла свой разукрашенный ротик, но, втянув воздух, так ничего и не сказала в ответ.
— А потом поехали в Купчино, — продолжал капитан, внимательно следя за выражением больших голубых глаз.
— Какое еще Купчино? — переспросила она с застывшим изумлением.
— То самое, где «Волгой» сбили женщину.
Скворцова разразилась нервной скороговоркой. Слова посыпались как горох из мешка:
— О какой женщине вы говорите? Никто в Купчино не ездил. Я и не знаю, где оно. И никто из нас никого не сбивал, что за шутки? Да что это вы такое говорите? Разве можно — сбить женщину…
Переждав, Осокин бесстрастно заметил:
— Какие могут быть шутки? Жду от вас, Скворцова, правдивых показаний. Спрашиваю, где ездили с Коркиным? Где расстались? Конкретно, на какой улице? В котором часу? Отвечайте.
— Не помню. Было уже темно. Город я…
— Тогда, может, покажете?
Скворцова схватилась за голову:
— Ой, вы меня совсем запутали!
Капитан сказал наставительно:
— Когда человек не виноват, он не путается. Он говорит то, что было на самом деле.
Девушка печально вздохнула:
— Ей-богу, не помню. Машины шныряли в разные стороны. Стояли на каком-то перекрестке, «тачку» ловили…
— А «Волга»? Где же ваша-то «тачка» была?
«Запуталась, совсем завралась, — с горечью подумала Скворцова. — Мамочка, милая, помоги…»
— Не знаю. Ничего не знаю, — обмерла от страха девушка, и ее лицо на глазах поглупело.
Выслушав Осокина, начальник ОУР сказал:
— Вот видишь, Николай Иванович, как все оборачивается. Факты, казалось бы не связанные между собой, сами выстраиваются. Думаю, что они вот-вот замкнутся в цепочку. В одну, а потом во вторую. Так пока и пойдем по двум направлениям.
Миронов помолчал, обдумывая.
— Не исключено, что Коркина использовали втемную, — продолжал он. — Он виноват, но неизвестно, в какой степени. Хорохорился, как тот петух, потом, видно, сдрейфил, но повел себя не лучшим образом.
— У парня своя версия, — вставил Осокин.
— Лопнула как мыльный пузырь. Вот появится отец, и сынок по-другому запоет.
— Старший Коркин, помнится, проходил по какому-то делу? Кажется, кража, но попал, понимаешь ли, в скользкую руку…
Офицеры выразительно переглянулись.
Начав с продавца, Коркин прошел все торговые ступени и добрался до директорского кресла. Не раз и не два ему приходилось за некоторые действия, подпадавшие под соответствующие статьи Уголовного кодекса, держать ответ, но «свои» люди достаточно ловко выводили его из-под огня.
— Я вот о чем думаю, — сказал Осокин. — Не мешало бы с Максом проехать по его субботнему маршруту, а потом отдельно — со Скворцовой.
— Это, Николай Иванович, идея, — подхватил Миронов. — Я сейчас ему позвоню.
Он набрал номер телефона Коркина. В ответ — длинные гудки.
— Не берет трубку. Не берет — и все, — сделал вывод Осокин.
— Будем разгадывать пароль, — сказал майор, прокручивая диск.
Наконец он дозвонился.
— Не могу, товарищ майор, — сказал Макс. — Предков встречаю.
— Тогда несколько вопросов, — взглянув на часы, не отступал Миронов. — Первый. За кем ездили на «Волге» в субботу вечером?
Жестоким смерчем обрушилось на Европу фашистское нашествие. Пепел и слезы, кровь и руины оставались там, где прошли полчища гитлеровцев.В воскресный солнечный день 22 июня 1941 года мутный нацистский поток хлынул и на территорию нашей Родины. Везде, где ступала нога оккупантов, вспыхивали очаги сопротивления: зажигали костры в лесах партизаны, действовали подпольщики. Многие из них погибли, но не дрогнули, не согнулись под пытками.Был свой незримый фронт и в битве за Ленинград. Он проходил по берегам Плюссы и Шелони, Волхова и Великой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Закон триады" продолжает серию романов о независимом и решительном инспекторе Чэне.Вместе с детективом американской полиции Кэтрин Рон он расследует исчезновение Вэнь Липин, муж которой находится в США. Связанный с китайской мафией, он является важной фигурой в деле о незаконной иммиграции, которым занимается американское правосудие. Сумеет ли Чэнь и его американская коллега опередить бандитов триады, которые охотятся за Вэнь?
