Шесть повестей о легких концах - [9]
И въ дверь. Поль-Луи пытается туда же. Крикъ, скандалъ:
— Вотъ этотъ ложку стибрилъ. Глухимъ прикидывается, — видѣли такихъ!
Долго шумятъ. Наконецъ, кто-то показываетъ Поль-Луи: надо ложку взять со стола и при входѣ вручить. Чтобы не крали государственнаго достоянія. Контроль. И виновато:
— У насъ, товарищъ, еще много несознательныхъ элементовъ.
Ристалище. Яхинъ — докторъ ГІанталонэ. Динамика. Еще — далеко, дальше этихъ чахлыхъ звѣздъ — нѣкая планета — Парижъ. Училъ въ лицеѣ: лучъ пробѣгаетъ миріады лѣть. Гдѣ ты, Жермэнъ?
Общежитіе. Прежде меблированные комнаты «Лиссабонъ», предпочтительно на часъ, но можно и на ночь. Теперь семейственность — издали слышно вопитъ грудной секретарши эстонской секціи Тисса. Когда его носила, пайковъ не выдавали — родился безъ ногтей, безъ пуха и слѣпъ. Вопитъ.
Еще — внизу у комендантской два хвоста. Поль-Луи не знаетъ въ какой нырнуть. Правый за хлѣбомъ. Бухарецъ въ клеенчатомъ халатѣ — будто душъ беретъ. Полфунта получивъ, глубоко поклонился, руку къ сердцу, снѣгами чалмы сверкнулъ. Румынъ Маріулъ, дважды ловко захвостившись, цѣлый фунтъ стянулъ, и не въ силахъ скрыть радости, засвистѣлъ «торреадоръ». Ему сегодня надо подкрѣпиться — изъ комнаты двѣнадцатой товарищъ Вишинъ уходитъ на ночное дежурство въ Инодѣлъ. Женѣ Вишина румынъ обѣщалъ занести немного заграничной пудры — нѣмка делегатка отсыпала на засѣданіи въ коробку отъ спичекъ. Занести, остаться… Что полфунта лишнихъ? — Вишинъ уходитъ рѣдко, и несмотря на строй и убѣжденія, за женой смотритъ въ оба, провѣряя даже цвѣтъ лица. Но порцій двадцать семь. И делегатъ Татреспублики, высокій татаринъ, застѣнчиво улыбается. Не будетъ ѣсть сегодня. Развѣ въ этомъ дѣло? Онъ занятъ однимъ — во всѣхъ наркоматахъ, въ переднихъ, даже на улицѣ… Комендантъ:
— Кто-же взялъ вашу долю?.. Вы теперь…
А онъ, вынимая осторожно изъ кармана обтрепанную стертую инструкцію:
— У насъ вѣдь голодъ. Необходима срочно — помощь.
Увидѣвъ новое лицо — Поль-Луи (старые ужъ знаютъ) попросилъ:
— Переведите ему. Пусть помогутъ. Ѣдятъ пометъ.
Перевели. Сухія скулы повисли надъ Поль-Луи. Пометъ. Помочь. Ресторанъ Дональ. Шатобріанъ съ анчоусомъ.
— Хорошо. Конечно. Мы поможемъ.
Сказалъ и зналъ: не помогутъ, послѣ шатобріана — спаржа, пометъ — умрутъ, или скулы, поворотъ, хрустъ, — Парижа нѣтъ. Пока что, быстро, здѣсь же сталъ пожирать свои полъ-фунта. Хлѣбъ мокрый, кислый. Все съѣлъ. Внутри загорѣлось. Икнулъ. Животъ, изумленный происшедшимъ, вылѣзъ, растягивая модный жилетъ.
Сталъ во второй хвостъ. Не зная. На всякій случай. Уткнулся въ стриженный затылокъ Вишиной. Оказалось — уборная, единственная въ домѣ, куда можно еще зайти. На дверцѣ объявленіе:
«Товарищи, это помѣщеніе исключительно для товарищей женщинъ. Мужское мѣсто на верху. Неподчиняющіеся будутъ выселены.
Комендантъ.»
Поль-Луи поднялся въ номеръ четырнадцатый Ночуетъ вмѣстѣ съ сотрудникомъ Коминтерна Вилемъ. Познакомились. Кто Виль, откуда — неизвѣстно. Былъ всюду, знаетъ все. Ни возраста, ни типа. Въ Калифорніи, въ Лосъ-Анхэлосъ, работалъ для кинематографа, падая въ воду (за двойное). Былъ анархистомъ и въ Барселонѣ предателю откусилъ носъ (револьверъ предварительно отобрали). Членомъ миссіи методистовъ. Въ Парижѣ писалъ стихи фигурами, исключительно о поцѣлуяхъ на гидропланахъ. Переживая трудныя минуты, пошелъ въ кафэ «Женомъ» — танцовать въ юбкѣ и ничего не запрещать. Еще двѣ дюжины профессій и сотни случайностей. Какъ очутился въ Москвѣ? Молчитъ. Но коммунистъ. Конечно, не русскій — португальскій. Хотя по русски говорить прилично. Скорѣй всего не португалецъ, а поближе. Впрочемъ — сіе неважно. Дѣловитъ. Четыре пайка. За часъ, что были вмѣстѣ, прибѣгали Вишина и еще какая-то артистка. Мандаты. Полномочія. Для Поль-Луи находка. Съ нимъ не пропадешь.
Къ телефону:
— Коммутаторъ. Верхній проводъ. Товарища… Чеховъ обуздали. Надо дать инструкціи голландцамъ. Чиртъ невыносимъ. Я тоже думаю — смѣстить. До завтра.
— 17–98. Лидію Алексѣевну. Это — я. Не могъ. Прошу безъ драмъ. Сегодня засѣданіе. Въ среду въ девять. У васъ есть печка? Хорошо, пришлю.
Сегодня Виль съ Поль-Луи. Пойдутъ, Москву посмотрятъ. Виль доволенъ.
— Калифорнія. Нью-Іоркъ. Пустыня. Главки. Изумительно.
Идутъ не въ европейскія мѣста — Виль знаетъ и такія — а просто, въ ночь, въ сугробы.
Одна бѣда — бываютъ и у Виля неудобства — нѣтъ спичекъ. Поль-Луи сосетъ мундштучекъ папиросы. Вотъ мальчикъ продаетъ изъ-подъ полы. Къ нему. Онъ, увидавъ мѣховую куртку Виля, почуялъ духъ офиціозный, — прочь. Бѣгомъ за нимъ. Поль-Луи поскользнулся, упалъ въ сугробъ. Вздохнулъ и снова. Догнали. Мальчикъ отпирается. Успокоившись, звонко:
— Дрожжи! Свѣжія дрожжи!
Негодяй! И снова ищутъ. Издали мигнулъ красный глазокъ. Метнулись.
— Товарищъ, разрѣшите.
— Третій прикуриваетъ. Вся папироса зря пропала. И сколько васъ — курящихъ!..
Темно. Сугробы. Ямы. Поль-Луи ужъ не идетъ — скользитъ, ныряетъ, плаваетъ. Дохлая лошадь вмѣсто сквера. Черные дома. И никого. Вдругъ яростно, безумно разверзаются огни. Горятъ буквы — надъ снѣгомъ, надъ пустыней, высоко — чтобъ видѣли ихъ Пикадилли-стриттъ и Бульваръ дэзъ Итальенъ, океанъ, кафэ, планеты:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
”В конце 1943 года, вместе с В. С. Гроссманом, я начал работать над сборником документов, который мы условно назвали ”Черной Книгой”. Мы решили собрать дневники, частные письма, рассказы случайно уцелевших жертв или свидетелей того поголовного уничтожения евреев, которое гитлеровцы осуществляли на оккупированной территории. К работе мы привлекли писателей Вс. Иванова, Антокольского, Каверина, Сейфуллину, Переца Маркиша, Алигер и других. Мне присылали материалы журналисты, работавшие в армейских и дивизионных газетах, назову здесь некоторых: капитан Петровский (газета ”Конногвардеец”), В.
Иллюстрация на обложке Д. Штеренберга. Сохранена оригинальная орфография.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Постановлением Совета Министров Союза ССР от 1 апреля 1948 года ИЛЬЕ ГРИГОРЬЕВИЧУ ЭРЕНБУРГУ присуждена СТАЛИНСКАЯ ПРЕМИЯ первой степени за роман «Буря».
Представляемое читателю издание является третьим, завершающим, трудом образующих триптих произведений новой арабской литературы — «Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже» Рифа‘а Рафи‘ ат-Тахтави, «Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком» Ахмада Фариса аш-Шидйака, «Рассказ ‘Исы ибн Хишама, или Период времени» Мухаммада ал-Мувайлихи. Первое и третье из них ранее увидели свет в академической серии «Литературные памятники». Прозаик, поэт, лингвист, переводчик, журналист, издатель, один из зачинателей современного арабского романа Ахмад Фарис аш-Шидйак (ок.
Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям.
«Мартин Чезлвит» (англ. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, часто просто Martin Chuzzlewit) — роман Чарльза Диккенса. Выходил отдельными выпусками в 1843—1844 годах. В книге отразились впечатления автора от поездки в США в 1842 году, во многом негативные. Роман посвящен знакомой Диккенса — миллионерше-благотворительнице Анджеле Бердетт-Куттс. На русский язык «Мартин Чезлвит» был переведен в 1844 году и опубликован в журнале «Отечественные записки». В обзоре русской литературы за 1844 год В. Г. Белинский отметил «необыкновенную зрелость таланта автора», назвав «Мартина Чезлвита» «едва ли не лучшим романом даровитого Диккенса» (В.
«Избранное» классика венгерской литературы Дежё Костолани (1885—1936) составляют произведения о жизни «маленьких людей», на судьбах которых сказался кризис венгерского общества межвоенного периода.
В сборник крупнейшего словацкого писателя-реалиста Иозефа Грегора-Тайовского вошли рассказы 1890–1918 годов о крестьянской жизни, бесправии народа и несправедливости общественного устройства.
В однотомник выдающегося венгерского прозаика Л. Надя (1883—1954) входят роман «Ученик», написанный во время войны и опубликованный в 1945 году, — произведение, пронизанное острой социальной критикой и в значительной мере автобиографическое, как и «Дневник из подвала», относящийся к периоду освобождения Венгрии от фашизма, а также лучшие новеллы.