Шеридан - [44]

Пятиактная комедия, двухактный фарс и трехактная комическая опера — неплохой плод трудов одного года. В начале 1775 года Шеридан был безвестным начинающим литератором, а к концу этого же года стал крупнейшим драматургом своего времени.

Результаты такой метаморфозы не замедлили сказаться. Прежде всего, сменил гнев на милость Отец-латинист. Далее, оливковую ветвь примирения протянул Шеридану и доктор Джонсон, с похвалой отозвавшийся о нем. Вот уже в течение какого-то времени Шеридан был любимцем кружка сэра Джошуа Рейнолдса и подписал вместе с другими его членами обращение к Джонсону с просьбой, чтобы он изменил свою эпитафию, посвященную Голдсмиту. Кроме того, Шеридан сделал тонкий комплимент биографу Севиджа при возобновлении постановки принадлежавшей перу этого поэта драмы «Сэр Томас Овербери». Но доброта доктора Джонсона шла дальше простых похвал. Джонсон, как никто другой, ревниво оберегал репутацию Литературного клуба,[31] члены которого, самые тонкие умы своего времени, собирались то на Джеррард-стрит, то во дворце Сент-Джеймс. И вот Джонсон оказал молодому драматургу честь, предложив избрать его в члены клуба. Избрание Дика Шеридана состоялось 14 марта 1777 года в присутствии Гиббона, Гаррика, Берка и Рейнолдса. Когда Шеридан впервые занимал свое место за круглым столом, председательствовал Чарлз Фокс.

Шеридан познакомился с Фоксом вскоре после премьеры его первой комедии. Они выразили друг другу взаимное восхищение, и их знакомство быстро переросло в дружбу. Между прочим, познакомил их Гиббон. Пикантное зрелище: ученый муж, низкорослый, невзрачный и пресный, представляет остроумца драматурга Алкивиаду от политики. Таким образом, успехи Шеридана на драматургическом поприще подготовили почву для его политической карьеры.

Эти успехи предопределили будущее Шеридана и в других отношениях. Гаррик, так же как и Джонсон, будучи в ссоре с Шериданом-отцом, благоволил к сыну. И если в прологе 1777 года Ричард Шеридан сделает комплимент Джонсону, то сейчас он под занавес сделал комплимент Гаррику. Это очень порадовало актера, и тот горячо поддержал стремление Шеридана стать его преемником. Итак, три пьесы, написанные Шериданом в 1775 году, в конечном счете проложили ему путь к руководству театром Друри-Лейн и даже к избранию в парламент.

К тому же благодаря своим пьесам Шеридан смог занять более высокое положение в обществе. Он сразу же стал знаменитостью, светские люди искали знакомства с ним, и герцогиня Девонширская могла больше не сомневаться в правильности своего выбора. Весной 1776 года подруга герцогини, миссис Кру, давала грандиозный бал — грандиозный настолько, что он был увековечен в стихах, — и Шеридан блистал на нем.

Аморетта, так зовут миссис Кру, находится в самом расцвете своей красоты, ума и обаяния. Она находчива, остроумна и ослепительно красива — яркие светские красавицы бледнеют перед ней. Вообще другие женщины выглядят рядом с ней дурнушками. Притом она не только красавица, но и большая умница. В этот век каждая знатная дама пишет стихи, и миссис Кру не составляет исключения. Сочинение стихов стало модным увлечением, почти таким же распространенным, как нюханье табака. Литература у миссис Кру в крови. Ее мать в свое время написала оду и роман, оставшийся, правда, незаконченным. Сама миссис Кру пишет стихи и дневники. Общение с учеными дамами, этими «синими чулками», придает ее беседе легчайший отпечаток педантичности. Она любит общество Эдмунда Берка и, возможно, переняла некоторые его глубокомысленные манеры. Миссис Кру, как уже говорилось, поразительно красива, чрезвычайно остроумна и, несомненно, умна. Наряду с этим она добра, душевна, импульсивна и неблагоразумна. Она непрестанно щебечет, сплетничает, смеется, болтает, перебивает собеседников, распространяя вокруг себя атмосферу веселой суматохи, обид и тревожных порывов.

Есть в ней что-то детское, и эта детскость пленяет мужчин даже сильнее, чем властное женское очарование. Казалось бы, сама того не желая, она трогает и покоряет сердца мужчин. Покоряет она и сердце Шеридана, которое на годы подпадает под власть ее чар.

На празднество, устроенное миссис Кру, Шеридан является один, без жены, которая в это время находится в Бате. Украшением бала служит целый букет светских львиц: Джорджиана — герцогиня Девонширская, Изабелла — герцогиня Ратлендская, графиня Джерсейская и известная своим непостоянством красавица леди Крейвен. Молва утверждает, что дамы дарили Шеридану знаки внимания, кокетничали с ним. Впрочем, он посылает жене лирическое стихотворение, в котором Сильвио заверяет свою Лауру в том, что весна для него — не весна, раз рядом нет его любимой. Лаура отвечает ему еще более длинным стихотворением, которое выдает ее опасения, но завершается выражением вновь обретенной счастливой уверенности.

Со всех сторон окружают Сильвио веселые, молодые, красивые женщины. Вот великолепная Стелла (герцогиня Ратлендская) приближается к нему, чтобы получить из его рук приз — цветок, но он уже загляделся на Миру (герцогиню Девонширскую). Чередой проходят перед ним остальные красавицы. И тут появляется миссис Кру, которой он преподносит анютины глазки: