Шеридан - [22]

Несмотря на огорчения, Элизабет продолжала выступать, оказывая помощь отцу-латинисту в устройстве по четвергам и субботам «классических развлечений». Наш мастер художественного слова, как обычно, выступает с чтением, а мисс Линли поет. Сегодня, 19 января, Томас Шеридан читает отрывки из поэм Мильтона, Голдсмита и Попа, а Линли поет «Беседку из роз» Пёрселла, «Черноокую Сюзанну» и шотландскую балладу.

Но пока мисс Линли выводит трели, а ее воздыхатель зачарованно слушает, мы совершим короткую прогулку по Бату, как ни трудно нам расставаться со «святой Цецилией» и ее менестрелем.

Громкий звон колоколов аббатства оповещает всех и каждого о прибытии в Бат Хораса Уолпола и ее светлости маркизы Солсбери.

Больные на водах любят новости. Заслышав звон, они посылают узнать, в чью это честь ударили в колокола. Впрочем, колокольным звоном встречают в Бате всех новоприбывших, даже мистера Буллока — знатного скотовода из Тоттенхэма, приехавшего лечиться водами от несварения желудка.

Бат — это гостиница в духе восемнадцатого века. Здесь толпятся люди всякого звания: аристократы и моветоны, священники и члены парламента, вельможи в лентах и звездах, мошенники, герцогини, квакеры в темно-серых одеяниях, охотники за приданым, лакеи, гладко причесанные методисты, клерки и капитаны, ростовщики, маклеры, епископы и учительницы, граф Фердинанд Фэтом, а также милорд Оглби, леди Белластон, Джеффри Уайлдгуз, коммодор Траннион и сапожник Тагуэлл, Лисмахаго и Табита Брамбл. И уж наверняка вы повстречаете здесь миссис Кэндэр и леди Снируэл, сэра Бенджамена Бэкбайта и его дядюшку Крэбтри, ибо Бат — их родная стихия.[22] Да ведь, в сущности, они — уроженцы Бата.

Люди едут в Бат лечиться от подагры, от ипохондрии, от всевозможных действительных или воображаемых болезней или же, как, например, наша курортница, чтобы не отстать от моды. Одни приезжают в почтовой карете, другие верхом, третьи в собственном экипаже.

Они прибывают в добром здравии и возвращаются домой исцеленными. Выражение «отправляйся в Бат» означает «ты с ума спятил». Обитателям Бата не нужно топить камины, разве что для уюта: их ведь согревает горячая вода бьющих из-под земли источников. Ничего другого, кроме этой воды, в Бате не пьют, причем, судя по тому, сколько ее поглощают, пить ее — сущее удовольствие.

Это поистине жемчужина среди курортов, рай земной для впечатлительных и восторженных барышень — новый мир, где царят веселье, радость и нескончаемые развлечения. С утра до вечера названивают веселые колокола. В зале для питья минеральной воды все утро звучит музыка, перед полуднем оркестр играет котильоны, дважды в неделю задаются балы, через день устраиваются концерты, а частным сборищам и вечеринкам нет числа. Как только гости устроятся на новом месте, им нанесет визит церемониймейстер — приятный, милый джентльмен, такой деликатный, такой изысканный, такой учтивый и любезный, что в любой другой стране он сошел бы за принца Уэльского.

Часов в восемь утра новоприбывшая курортница в домашнем платье направляется в зал для питья минеральной воды, где народу — как на ярмарке. Знатные особы и простые ремесленники без всяких церемоний толкутся здесь бок о бок, приветствуя друг друга как близкие друзья-приятели. В первый день пребывания на водах от громкой музыки, льющейся с галереи, духоты и давки, нестройного шума голосов и гомона толпы у нашей курортницы разболелась голова и началось головокружение, но со временем все это стало для нее привычным и даже приятным. Прямо под окнами зала для питья минеральных вод расположена Королевская водолечебница — огромный бак, в котором пациенты сидят по шею в горячей воде. Под звуки музыки наша курортница переходит в водолечебницу; прислужницы вручают ей плавающую деревянную тарелочку, в которую она складывает носовой платок, табакерку, букетик цветов и несколько мушек, хотя из-за испарины мушки держатся здесь хуже, чем хотелось бы.

Водолечебница невелика и грязновата, но заполняет ее довольно веселая публика. Костюмы дам уродливы и неприличны. Они одеты в коричневые полотняные жакеты и юбки, на головах у них неказистые простые шляпки, к которым многие прикрепляют носовые платки, чтобы было чем стереть пот с лица. Но, что бы ни было тому виной — клубящийся вокруг пар, горячая вода, непритязательность одеяния или все это вместе, — у дам такой разгоряченный и непривлекательный вид, что мы невольно отводим глаза в сторону. Фэнни Бёрни была поражена зрелищем дам в водолечебнице, публично демонстрирующих себя в столь неподобающем виде; правда, головы у них покрыты для приличия какими-то капорами, но есть что-то непристойное в самой мысли о том, что всякий, кому заблагорассудится, может увидеть тебя в подобном положении.

Наша курортница — возможно, одна, без провожатых — прохаживается после ванны по водолечебнице, слушает музыку и обменивается шутками в раблезианском стиле с курортными знакомыми. Через час она посылает за своим портшезом (наглухо закрытым, если она стара, безобразна или сверх меры стыдлива, и искусно открытым для взоров, если она хорошо сложена) и возвращается домой, в свое временное пристанище. Затем наша курортница снова появляется в зале для питья лечебных вод (между прочим, все еще в домашнем платье), чтобы выпить кружку-другую минеральной, посплетничать да поиздеваться над покроем платья и наружностью разных личностей в этой пестрой, неопрятно выглядящей толпе.