Шепоты старой усадьбы - [53]

— Во. Юбка до пупа, волосья такие длинные, что чуть не под каблуки попадают, а каблуки, кстати, такие, что не знаю, как и ходить-то на таких можно. Упадешь и шею свернешь себе.

— И что было, когда Алина узнала об измене?

— Так и узнавать-то не пришлось, ушел он к ней. К любовнице-то.

— Как? — неимоверно удивилась я. Что-то не сходилось. — Подождите, а умер-то он когда?

— А умер он еще через полгода примерно, как уже жил с няней той. Уже и развод оформить успели. А у них, у чиновников, все по-хитрому, имущество все на своих родителей оформлял. Так что ничегошеньки им не досталось, ни при разводе, ни тем более после его смерти. Было богатство и сплыло. — Бабка всем своим видом показывала, что необычайно рада такой развязке, как будто благосостояние ее соседей как-то могло отразиться на ней самой. Если и могло, то только в лучшую сторону: больше бы молока купить могли, поддержали бы ее немудреный бизнес. Но логика и прагматизм всегда сдаются под напором зависти и злорадства.

— А можно поподробнее о том, как он умер? Вы знаете?

— А чего ж там не знать? Весь поселок знает. Сын собственный его поджег. Облил то ли бензином, то ли керосином да спичку поднес. Сгорел заживо. Метался по комнате, дверь найти не мог, в итоге в окно выбросился, вниз головой. А это третий этаж — коттедж-то высокий у них, богатые же.

Я очень пожалела, что за секунду до этой душещипательной истории успела сунуть конфету в рот. Жевать и глотать уже не хотелось. Поражали не только обстоятельства смерти мужчины, а больше даже та простота, с которой бабулька подавала нам эту историю, как будто сюжет комедии пересказывала, а не момент жуткой кончины знакомого ей человека.

Толя отставил опустевшую тарелку и задумчиво уставился на женщину.

— Так он сгорел заживо или получил травмы, несовместимые с жизнью, выпав из окна третьего этажа?

— А я не знаю, какая разница? — махнула она рукой. — Итог один.

— А что, никого дома не было в тот момент?

— Не знаю, говорят разное. Кто — что любовница отсутствовала, кто — что она вовсе с любовником была, уже с другим то есть, а кто — что душ принимала и ничего не слышала. У них же дом, говорю, громадный. В Подольске в «Бедном поселке». — Она продолжала, а я мысленно усмехнулась: только в России поселок, где живут богатые, могут назвать «бедным». — На фига такие хоромы на двух человек? Ну вот, брал он сынка иногда к себе. Отец-то он был хороший, хоть и муж непутевый. Хотя почему ж непутевый? — поспорила она сама с собой. — Деньги-то приличные зарабатывал.

Мы с Толей переглянулись, он мне подмигнул и заявил:

— Да-а, еще б не изменял, вообще бы цены не было, так?

Хозяйка дома сарказма не поняла и активно закивала.

— А в каком году это было?

Баба Зина, прикинув что-то в уме и посчитав на пальцах, назвала год. Срок сошелся.

— Последний вопрос, — посмотрела я ей в лицо, — а няня, ставшая любовницей, успела официально замуж выйти за Кирилла Григорьевича?

Бабка поправила очки на носу и ответила весьма неуверенно:

— Кажись, успела. А вы, детки, что, думаете, не просто так Кирилл помер?

Вместо ответа мы попрощались и быстро удалились из дома.

* * *

— Ну что, Анька, думаешь, не просто так Кирилл Григорьевич помер, а? — передразнивая бабу Зину, поинтересовался моим мнением Толя по пути обратно в усадьбу.

— Давай логически. Тетка по телефону сказала, прошло четыре года. Здесь сходится. Вряд ли на одну семью приходится столько секретов. Значит, она имела в виду смерть отца — это раз. Смерть, согласись, таинственная, в связи с чем вполне может оказаться не тем, чем кажется — это два. Аргументов против у меня нет. Если только приписать это все совпадению… А ты что думаешь?

— Согласен. Если покойная действительно располагала какой-то важной информацией, то, скорее всего, она была связана со смертью отца мальчика. Вопрос, что это за секрет такой, из-за чего убили ребенка, которому на тот момент было всего четыре года?

— Возможно, он стал свидетелем убийства. И, может быть, незадолго до своей смерти встретился с убийцей лицом к лицу. Тот посчитал, что оставлять мальчика в живых рискованно. Авось узнает?

— Подожди. Ты думаешь, что это не мальчишка поджег своего отца?

Я пожала плечами.

— Свидетелей, кроме самого Вити, не было, если верить бабе Зине. Списать все на ребенка — это очень удобно, не находишь?

Толя вздохнул:

— Значит, едем в Подольск.

— Да, но не сейчас. Я не имею права так надолго отлучаться.

— Майор на страже собственности.

— Да, но все-таки.

Во дворце мы поделились соображениями с Андреем, передав беседу с соседкой Алины. Увлеченная своим собственным рассказом, я не сразу поняла, что в помещении что-то изменилось. Оглядевшись, воскликнула:

— Вау! Ты убрался здесь, что ли? Полы сияют. Или уборщица приходила?

Он растянулся в довольной улыбке до ушей и покраснел.

— Сам. И пыль протер.

— Ну ты даешь…

— Вот до чего доводит безделье, — проворчал Толик.

Не реагируя на его выпад, Смирнов подался ко мне, осторожно, словно боясь причинить боль, взял мою ладонь в свою и, уставившись в мои глаза проникновенным взором, наполненным нежностью и готовностью исполнить любое мое желание, произнес: