Шепоты старой усадьбы - [47]

Звезды сияли очень ярко, словно затеяли соревнование, кто кого пересветит, что было нам только на руку: после стоянки, освещаемой одиноким фонарем, идти предстояло по кромешной тьме, и вот эти самые звезды делали ее не такой уж кромешной. На дороге тоже попадались редкие фонари, но нам всего-то нужно было перейти ее и, не ступая на сам мост, спуститься к реке по крутой протоптанной тропинке, только лишь в некоторых местах имеющей расшатанные перила. По ту сторону реки начиналась Беляевская улица, относящаяся уже к городу Подольску, поэтому мы были уверены, что место определили правильно.

— Тут можно шею себе свернуть, — шипела я, высматривая тропинку под ногами. Один раз я чуть не упала, но была быстро поймана Анатолием. — Ну и реакция у тебя.

— Просто я боюсь тебя потерять. Без тебя я заблужусь, а ночью в этих местах опасно.

Я прыснула, поняв, что он шутит.

— Слушай, а вдруг это был ее тайный замысел? Или их — убийцы и его напарницы? Заманить нас ночью под мост, заставить себе ноги переломать или вообще свалиться вниз башкой с высокого пригорка — вот и нет расследования. Здорово я придумала, да?

— Не такие же они идиоты думать, что от нас что-то зависит. Есть же менты, в конце концов.

— А может, такие? Идиотов в принципе в мире полно, большинство, я бы сказала.

— О, так ты мизантроп. А я и не заметил поначалу.

— Беги от меня, пока не поздно, — хмыкнула я.

— Чтобы ты досталась майору, второму мизантропу? Ну уж нет, дудки. Я тебя переучу, наставлю на путь истинный, а он лишь загубит, опустит до своего уровня.

— Ты невысокого о нем мнения, я смотрю. Ну вот, мы пришли, — без перехода добавила я.

Редкие фары светили в темноте вверху, над мостом, сопутствующие звукам проезжающих автомобилей. Впрочем, они появлялись все реже и реже, и к половине первого исчезли вовсе. А мы так и стояли под мостом, зябко кутаясь в одежду, так как у воды было прохладнее, чем в усадьбе, прислушиваясь к плеску воды и любым шорохам, доносящимся до наших встревоженных ушей, и тихо переговариваясь.

— Эй! — не выдержал Толя, крикнув «в зал». — Есть кто?

— Надо было мне кричать, — запоздало шепнула я. — Она же мне звонила, а тут мужской голос. Спугнули мы ее.

— Да ладно, тут звуки доносятся за километр. Мы бы слышали чье-то приближение. А чтобы увидеть, что нас двое, ей точно нужно было приблизиться, видишь, темень какая.

— Что-то мне не нравится это…

— Что не нравится? Забила баба на нас. Я ж говорю, бухает.

— Нет. Давай пройдемся. У тебя есть фонарик?

— В телефоне.

— Включи.

Теперь, так как мы уже не спускались по опасной тропе, держась за редкие перила и кустарники, руки были свободны, что и позволяло воспользоваться достижениями техники. Я тоже включила подсветку на смартфоне, хоть и была она слабой против фонарика.

— Я ничего не вижу, — посветив вокруг нас бело-желтым лучом, сообщил Толя.

— Давай пройдемся по берегу.

Мы шли некоторое время. На берегу было мрачно. Я поняла, что дергаюсь от каждого шороха, каждого шелеста травы, каждой посадки комарика на мою кожу. Верхушки деревьев на фоне звездного неба выглядели устрашающе. То и дело казалось, что на них кто-то качается. Кто-то темный и недобрый.

— И все ты со своей мистикой, — проворчала я. — Так и до психушки недалеко.

— А? Что? — Кавалер не знал о моих мыслях и внезапных страхах, потому удивился неожиданному ворчанию.

— Ничего. Обратно пошли. Хочу в тепло. И чтобы свет был.

— Как скажешь. Я брожу здесь только по твоей просьбе, сам бы давно уже грелся горячим чаем.

Мы только собирались поворачивать, как Толя споткнулся обо что-то.

— Да что это такое со мной все время! — разозлился он и посветил туда фонариком. Лучше бы этого не делал…

Я зажала рот ладонями и стала приседать, но, поняв, что так только приближусь к этому, резво отпрыгнула, да так резво, что чуть не наступила в босоножках в воду.

В темноте, даже имея луч фонаря, разглядеть лицо не представлялось возможным, но это точно была женщина — по одежде, точнее, обносках, что были на ней, и по длинным, спутанным, перепачканным грязью седым волосам. Интуитивно я поняла, что это и есть та дамочка, что мне звонила и назначала встречу.

— Кто-то нас опередил, — прошептала я растерянно.

— Что? Ты думаешь, это… — Оказалось, Толику такая мысль даже в голову не приходила. Он отчего-то думал, что труп и встреча, на которую никто не явился, не связанные между собой вещи. Вероятно, просто впал в ступор и от этого плохо соображал. — Вот черт…

— Она правда что-то знала…

— Черт… Что ж делать-то…

— Ментам звонить, — донеслось откуда-то из кустов.

Мы резко вскрикнули, а Толик от страха запустил в кусты своим телефоном.

— Эй, ты что делаешь? — я узнала голос майора. Ну конечно! Куда ж без него! Он проявил недюжинную сноровку, отбивая летящий в его голову предмет, так что телефон Толика крякнул и приземлился куда-то на землю аж в нескольких метрах от мишени.

Пока Ткаченко возился в траве, пытаясь отыскать смартфон или то, что от него осталось, матерясь себе под нос, я налетела на Смирнова:

— Боже! Как ты напугал меня! Нельзя так поступать!

— Чегой-то я напугал тебя? Я что, такой страшный? — еще посмел обидеться этот гусь. Кошмар какой-то.