Шепоты старой усадьбы - [45]

— Я подсвечивала себе экраном телефона, он показывал время. Дай подумать. — Я выпрямилась и посмотрела на угол стола, пытаясь сконцентрироваться. Если у Шерлока Холмса вся лишняя информация уходила на чердак, моя же пряталась в пятиметровом колодце, да еще и прикрывалась тяжелой чугунной крышкой. — Сколько же показывали часы… — бубнила я сама себе, Смирнов же, подождав пару секунд, самодовольно хмыкнул:

— Так я и думал, — и ускорил запись, но всего в два раза — и за то спасибо.

Мы смотрели и смотрели, но охранник из будки так и не выходил. Угол камеры не позволял увидеть саму будку, но иначе ко дворцу он пробраться никак не мог. Мог только выйти покурить или открыть ворота — так бы остался незамеченным для камеры.

Планшет демонстрировал уже записи в районе двух часов ночи, а ничего подозрительного так и не произошло.

— Вот это я иду, — ткнул пальцем в экран Ткаченко. А звонила мне ты примерно за час до этого.

— Отлично, — вздохнула я.

— Ну это ничего, — подбодрил меня Андрей, непонятно с чего вдруг решив стать милосердным, — это тоже результат. Значит, Борис-охранник ни при чем.

— Мог он как-то прокрасться вдоль забора? Так, чтобы не попасть на глаза камере.

— Нет, не мог. — По моему лицу Смирнов понял, что я не доверяю такой непомерной уверенности в себе, которую он выказывал, поэтому майор жестом пригласил меня выйти с ним на крыльцо. — Видишь? — он ткнул куда-то под козырек.

— Нет.

— Вот и охранник не видел. Сечешь?

Я кивнула.

— Не мог прокрасться ко дворцу, таясь от камеры, потому что не имел представления, что она здесь есть.

— Соображаешь. Пять с плюсом. Давай дневник.

— Давно уже не веду.

— Что так?

— С шестого класса ни в кого не влюблялась. К чему его вести тогда?

— И впрямь незачем.

Я кивнула, радуясь, что мы поняли друг друга и еще раз подняла глаза к козырьку.

— Когда ты успел камеру приналадить, умелец?

— Зачем тебе эта информация? Радуйся, что вообще посвятил. Я ж тебя все еще подозреваю.

— Как и я тебя. Камеру мог повесить для отвода глаз, прекрасно зная, что во дворец все равно проникаешь каким-то иным путем и в поле зрения электроники не попадешь.

— Что ж, неплохая версия. Снова «пять». Пошли.

Мы вернулись в холл. Толя посмотрел на нас с едва скрываемым недовольством. Смирнов, поймав этот взгляд, полез в карман и положил на стол пятисотенную купюру.

— Толян, будь другом, сбегай в магаз. А то я и впрямь сожрал всю Анькину еду, неудобно. Купи нам еще «дошираков», ну и прочего…

Ткаченко беспомощно моргал, слушая эту бестактную просьбу, наконец взорвался:

— Я что тебе, мальчик на побегушках?!

— Да нет же, — заотрицал Андрей совершенно спокойно, — какой ты обидчивый, однако. Об Аньке подумай, дуреха приехала сюда жить, а еды не взяла.

— Я на диете, — тут же вставила я свои пять копеек.

— Я бы и сам съездил, да вот желание есть у меня посмотреть на место, где чувак, переодетый призраком, на Аньку напал, а ты, если пойдешь с нами, опять будешь обижаться и бить себя в грудь, вопя, что призраки существуют.

— Призраки существуют!

— Вот видишь. Так что иди, не мешайся.

Толик вздохнул настолько громко, насколько был способен, и действительно ушел. Через пять секунд вернулся, взял со стола смирновские деньги, которые забыл в первый раз, и покинул нас уже надолго.

— Вот что ты за человек, Андрей, — по обычаю завела я шарманку.

— Нормальный я, — был мне ответ.

Мы поднялись в Гербовый зал. Я продемонстрировала, как нашла пустоты в стене.

— Меня ведь не глючит? Звук действительно отличается?

— Да, — глубокомысленно изрек майор, почесывая подбородок и не отрывая внимательного взора от нижней части стены, по которой я стучала. — Но это еще ничего не доказывает, — вздохнув, добавил он неожиданно. Я-то думала, что здесь он точно будет на моей стороне. — Нам нужен вход.

— Вход? — не поняла я.

— Ну да. Ты же видела, как тень скользнула сюда, так? Именно в эту комнату? Так что сами по себе пустоты ничего не доказывают. Доказательство — это рычаг, нажав который, получишь сдвигающуюся часть стены. Или неприметная дверца хотя бы.

— Андрей, — попросила я, — ты не мог бы и сюда пристроить камеру? Входные двери он может миновать, но без этого зала жить у него никак не получается.

— Обижаешь. Думаешь, зачем я сюда явился? — Он достал из кармана два маленьких черных девайса. — И Толяна отправил неспроста. Смотри не проболтайся.

— Господи, опять заговоры… Ты ему не доверяешь, что ли? А речь-то какую толкал в стиле «леди Макбет надоумила супруга»…

— Котелок включай. Если ты какому-то человеку всерьез не доверяешь, никогда нельзя об этом говорить, чтобы он чувствовал себя вольготно и мог допустить ошибку.

— Таким премудростям я еще долго буду учиться.

— А я долго собираюсь жить, так что успеешь. — Смирнов пристроил камеру внутри помещения, над доской. Обернулся ко мне: — Постой-ка… Что ты там говорила насчет «Опять заговоры»? С кем у тебя заговор? И против кого?

Вот я попала… Я ведь уже в следующую секунду поняла, что ляпнула глупость, оттого и постаралась заговорить ему зубы и увести на другую тему. Ан не вышло. Майора так просто не возьмешь.

— Не бери в голову, бабы вечно болтают всякое. Я имела в виду, что как можно подозревать безобидного Толю? У тебя паранойя.