Шепоты старой усадьбы - [30]

Я кивнула.

— Да, наверно. Насторожил не сам разговор, а собеседники и как он держался с ними.

— Я же говорю, тебе не стоит доверять ему.

— А я и не доверяю. Уже давно и никому.

Мы немного помолчали.

— Какие методы ты еще не испробовал? Есть мысли по поводу того, как заставить эту сущность проявиться, если она действительно здесь обитает?

— Да, но тебе это, возможно, не понравится.

— Стреляй.

— Ну, при классе сложности от трех и выше мне полагается вызывать профессионалов. Они тут разобьют лагерь и будут фиксировать изменения фона ежечасно. Понаставят камер с инфракрасными насадками. А еще будут переговариваться, шутить и бухать. И все у тебя под носом. Поспать, а тем более поработать тебе не дадут. В прошлый раз администрация деревни, на территории которой стоял заброшенный детский приют с поселившимся там полтергейстом, даже жалобу на нас накатала.

Я хмыкнула.

— Меня такой поворот действительно не устроит.

— А я и не уверен, что это класс сложности три. Пока еще. Надо разбираться.

Борясь с фобией зеркал, я встала и подошла к оному. Разглядывая его, я заметила маленькие трещины на коричневой раме. Жучки разъели? Или от старости лак потрескался? Само зеркало было целехоньким, хоть и замутненным. Вероятно, его редко мыли.

Что же я в нем видела минувшей ночью? Восставшего из могилы дворянина, ложно обвиненного в безумии? А если не ложно? Впрочем, неуравновешенный призрак не многим лучше обыкновенного. Но если не привидение, тогда что? То есть кто? Как он проник в здание и зачем он ходит тут месяцами, стонет и пугает? Ведь, если верить в рассказы вахтеров, это все началось задолго до моего приезда.

Толя, как оказалось, наблюдал мою неумелую медитацию перед зеркальной поверхностью.

— Боишься, да? — Я молчала. — Хочешь, я останусь на ночь?

Я резко обернулась на него.

— Что?

— В смысле… — Он смутился, поняв, что я истолковала его слова превратно. — Я бы понаблюдал поведение приборов в ночное время. Это же время, когда сверхъестественные силы наиболее активны, сама знаешь. Понадобится для отчета, который я буду составлять для группы. Ну и тебе одной не будет так страшно.

— Хорошо.

— Раскладушка есть?

— Есть, — улыбнулась я лукаво, — но она моя. А тебе достается вот этот милый, слегка потертый раскладной диван, на котором ты сейчас восседаешь.

Толик, дурачась, попрыгал на нем из положения сидя.

— Прекрасно. Пружинит. Хорошо для спины. А что за страсть к раскладушкам? Разве твои родители были не настолько богаты, чтобы купить тебе роскошное двуспальное ложе? Ты, наверно, не привыкла к такому.

— Люблю экстрим; роскошь, знаешь ли, тоже приедается. — Уже серьезно добавила: — Но, кстати, данное лежбище оказалось довольно удобным, так что даже не проси поменяться.

— Ни в жизнь! — засмеялся он. — Уступаю даме как джентльмен.

— Чудненько!

* * *

За окном стемнело. Я разгадывала кроссворд, а Толя раскладывал пасьянс. По тому, как выпячивается вперед его нижняя губа, а темные брови с недовольством морщатся и изгибаются, я сделала вывод, что у него с картами шло так же неудовлетворительно, как и у меня с газетой. Посему я отложила ее в сторону и предложила:

— Давай, что ль, сыграем. Я вижу, что пасьянс не сходится, зачем себя так расстраивать?

Он поднял на меня глаза, но руки продолжали переворачивать карты.

— Про пасьянс никогда нельзя сказать, сходится он или нет. Только сошелся или не сошелся, потому что это непредсказуемо. Сейчас вот как окажется эта карта под рубашкой тузом крестей! — Говоря это, он перевернул карту, и она магическим образом вышла той, что он и запрашивал. — О как! Вот видишь, теперь пасьянс сошелся.

Я захлопала в ладоши, потом поняла, что нераскрытыми-то на тот момент оставались всего две карты. Тому, что туз крестей выпал на место туза крестей, а не валета пик, способствовала вероятность один к двум. Впрочем, я и в ситуациях «50 на 50» всегда проигрываю…

— А во что ты хочешь сыграть? В дурака?

— Не, не люблю оставаться дурочкой. И козлом тоже. Какой умник придумывал эти названия?

Толик засмеялся.

— Тогда что?

— Можно в покер.

— Отлично. Но в покер я играю только на раздевание, у меня денег нет.

Я коварно улыбнулась.

— А как твоя девушка к этому отнесется? Остаешься на ночь с прекрасной незнакомкой, да еще и на раздевание играешь.

— А у меня нет девушки! — возвестил он почему-то с удовольствием. — Если бы ты согласилась ею стать, я был бы счастлив.

— Ничего себе. — Я почесала бровь. — Как гром среди ясного неба.

— Почему ты удивляешься? Ты красивая, умная. Мы находимся в здании, населенном призраками и пропитанном историей. Как тут не вспыхнуть чувству? — Я молчала. Толя явно расстроился. — Ах, ну да… Мне рассказывала Галина Викторовна. Ты едва не вышла замуж за араба. — «О нет, опять…» — подумалось мне. — Видимо, это произошло недавно, моя вина, что я начал к тебе подкатывать так быстро…

— Тебе не за что извиняться. Галина Викторовна все поняла неправильно. И давай не будем больше поднимать эту тему. — Толя погрустнел еще больше, поэтому я поправила себя: — То есть тему про мое якобы сорвавшееся замужество, а не про твою симпатию ко мне. — Я закончила игриво, Толик поднял на меня глаза и, краснея, глупо хихикнул.