Шёпот листьев в больничном саду - [9]
Моя прошлая жизнь, жизнь приговорённой к смерти, осталась в прошлом. И, пусть в ней остались также и «Магия», и Пашка, я о ней не жалела.
Потому что, хоть здравый смысл убеждал меня, что мне померещилось — но я знала, что в той жизни был он.
И я боялась воспоминаний о том, как меня тянуло к тьме в его глазах.
Я хотела бы закончить на этом месте. Правда хотела бы.
Но я услышала его ещё раз.
Когда я услышала его в пятый раз, я читала. Просто читала, лёжа на своей кровати, закинув ногу на ногу, периодически отправляя в рот дольку мандарина, а потом поглаживая за ухом довольного Марса, мурчащего, как трактор.
Я перелистнула очередную страницу, когда вдруг заметила какое-то движение в дальнем углу.
Я подняла взгляд — и книга выпала из моих рук.
Свет торшера бросал золотые блики на пепел его волос, но не отражался в его глазах, тёмных и бархатных, черневших на белом лице — а бордовые губы кривила знакомая улыбка.
— Не ждала? — мягко произнёс он, наблюдая за мной, прислонившись спиной к балконной двери.
Марс, не прерывая мурчания, лениво поднял голову. Он не вскочил, не зашипел и не выгнул спину: только сощурил жёлтые глаза, глядя сквозь моего визитёра.
Врали все слухи про кошек…
— Уходи, — выдохнула я.
— Боюсь, это не тебе решать, — он вздохнул. — Да и не мне. К сожалению.
Я зажмурилась, прикрыла глаза руками:
— Убирайся!
Тишина.
Я опустила ладони.
В комнате никого не было.
Я встала, предоставив Марсу развалиться на моей подушке, и подошла к окну — за которым ранняя тьма осеннего вечера омывала горящие фонари, белые и холодные, а ветер баюкал краснеющие клёны.
Я думала о том, что прекрасно себя чувствую. Нет, последние пару дней меня беспокоила лёгкая головная боль и небольшая слабость, но это вполне могла быть реакция на перемену погоды. Никаких кровоточащих дёсен и абсцессов во рту, как в прошлый раз.
Я думала о том, что нечему было провоцировать рецидив. О том, что где-то в поликлинике лежат мои прошлые анализы, мои бумажные щиты, раз за разом защищавшие от страшного диагноза.
А ещё я думала о том, что сейчас мой мозг не был затуманен даунорубицином.
Когда следующим утром я вернулась из поликлиники, дом встретил ароматом блинчиков с мясом — и мамой, которая спросила, куда это я бегала в восемь утра.
— Анализы сдавала, — тихо ответила я.
— Ещё раз? Только на прошлой неделе ведь ходила!
— Я… на всякий случай.
— Ну и правильно, — папа, как раз вошедший на кухню, одобрительно потрепал меня по плечу. — Чего тебе лишний раз палец уколоть! А осторожность не помешает.
— Да, — я села за стол, сжала в озябших ладонях кружку с чаем. Уставилась на календарь, отчитывавший третий год моей новой жизни. — Не помешает.
Я убеждала себя в том, что не удивлюсь телефонному звонку. Такой же, как тот, что в прошлой раз поломал мою жизнь на «до» и «после» — звонок от гематолога, которому передадут мои анализы, если в них будет что-то подозрительное.
Но когда в семь вечера он всё-таки раздался, я вздрогнула.
Я подошла к двери и взялась за ручку, когда звонок оборвался: кто-то взял трубку. Тогда я отступила на шаг, кусая губы, желая прислушаться — и желая не слышать.
А потом папа закричал что-то на всю квартиру, протяжно и страшно — и мне всё стало понятно.
Я так и стояла посреди комнаты, когда ко мне ввалился папа. Бледный, как простыня, опершийся на стену, чтобы не упасть.
— Саш, — голос его был хриплым, — ты только не волнуйся…
Я выслушала свой приговор почти спокойно.
— Можно выходные ещё дома побыть? — собственный голос слышался словно со стороны.
— Нет. Я позвонил Владимиру Алексеевичу, завтра ложишься, — папа мотнул головой. — Тридцать тысяч лейкоцитов, ждать нельзя.
Я вздохнула.
А потом ноги мои подломились.
Почти не осознавая, что делаю, я рухнула на колени, согнулась пополам, ударила кулаком по полу, потом ещё и ещё — и злые рыдания рвались из груди вместе с шёпотом:
— За что, за что, за что…
Я плохо помнила, как мама поднимала меня с пола. Плохо помнила, как собирала вещи. Плохо помнила свой последний вечер дома. Остался в памяти только Марс, недоумённо вырывавшийся, когда я, всхлипывая, прижимала его к груди, как плюшевого мишку.
Зато отлично запомнила, как встретил меня Вольдемар — с грустью во взгляде, с горечью в углах губ — и как вокруг меня снова сомкнулись ненавистные зелёные стены, и белые лампы загудели назойливо, как комары.
Это напоминало дурное дежа вю: всё, через что я прошла уже пять раз, повторялось в шестой. Тошнота, температура, тромбофлебит, синяки, грибок, облысение…
Второй высокодозный курс я снова встречала лысым скелетом.
Вольдемар подбадривал, как мог.
— Ничего, Сашка, первый раз выдержала, значит, и второй выдержишь, — рукой, облитой резиновой перчаткой, он ласково трепал мою безволосую макушку. — А потом квоту выбьем — и сразу на пересадку! Ещё детишек ко мне приведёшь, познакомишь…
Кати, конечно, в больнице давно уже не было: я не видела девочку с того дня, как её выволокли из моего блока. Стерильный блок лишил меня возможности обзавестись новыми знакомыми. Однокурсникам на расспросы в социальных сетях вкратце отписалась, что взяла академ по состоянию здоровья: я предпочитала не распространяться о своём диагнозе. Ещё на первом курсе, когда у меня интересовалась, откуда лысина, отвечала «вши».
Продолжение романа «Кукольная королева», и вторая книга тетралогии «Темные игры Лиара». Полгода. Всего полгода спокойной жизни – столько Таше уготовила судьба. Тёмные игры Лиара продолжаются, и пришло время сделать следующий ход. Первый этап игры, перевернувшей Ташину жизнь, завершён. Настала пора для нового. Он приносит девушке княжеский титул, приглашение ко двору… и покушение на короля. Покушение, в котором несправедливо обвиняют её друзей. Таше придётся снова отправиться в путешествие, чтобы спасти близких, – только её собственная беда куда ближе, чем кажется.
«Песнь льда и пламени» — фанфик по мультфильму «Холодное сердце», он же «Frozen». Коротенькая история, родившаяся от обиды за то, что Эльзе так и не устроили личную жизнь. Занял второе место на аниме-фестивале Тя-но-ю 2014.
Три ипостаси есть у оборотней. Одна ловкая – для детства, одна крылатая – для юности, и ещё одна, самая сильная, – для поры защищать себя. Три личины есть у неё. Птица. Кошка. Королева, у которой нет и не будет короны: только ниточки, за которые удобно дёргать кукловодам. Две тайны есть у неё – и два проклятия, ибо за раскрытие каждой – смерть. И никто не спросит, хочет ли она приключений и дальних странствий, когда незнакомцы придут в её дом. Потому что кто-то давно решил это за неё.
«Последний шаг через себя» — фанфик по Star Wars. Попытка объяснить мотивы и причины поступков рыцаря Оби-Вана Кеноби. Занял второе место на фестивале AniCon 2013 — по причине того, что первое досталось моему же «Папагено»…
Наверное, любая девушка будет счастлива стать женой молодого, красивого и богатого лорда. Но не я. И я уже готова была согласиться на предложение руки и сердца от нелюбимого человека, когда в моей жизни появился он: тот, к кому меня влечет, словно бабочку на огонь, тот, кто скрывает множество темных опасных тайн. Тот, кому принадлежит мое сердце, но кому никогда не отдадут мою руку. Тот, кто является ко мне во снах, глядя на меня разноцветными глазами волка…
Шахматный гений, хакер, опытный геймер, ботан и очкарик, – это Снежка. Колючая и серьёзная, недоверчивая и мстительная, без иллюзий и сантиментов. Вот такая… И вдруг – попадает в сказку. Правда, не совсем весёлую: там вместо любви прекрасного принца – участь куклы колдуна, вместо магического дара – рабский ошейник. А ещё мир на грани войны, жестокие Тёмные и совсем не светлые Светлые.Снежка решается вступить в игру, где ставка – свобода и жизнь. Но помогут ли способности и немного удачи обыграть того, кто стал её тюремщиком, того, кого впервые в жизни она готова назвать достойным противником? Ведь когда всё вокруг оборачивается не тем, чем кажется, это круто меняет правила.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.