Шёл разведчик по войне - [7]

— Постов много?

— Да.

— Документы часто проверяют?

— У всех. Но у меня не спрашивали — какие у меня документы. И потом, я у родных останавливался пожить, может поэтому не трогали.

— Покажи на карте, где посты стоят.

— Не… На карте не могу. Карту я не понимаю.

— А о чём просил тебя посмотреть — посмотрел?

— Да. Там стволы какие — то.

— Что за стволы? Пушки? Гаубицы? Какой калибр?

— Не знаю. С дороги не разглядеть, а ближе не подойти, колючая проволока и часовой. Страшно, застрелит ещё.

— Колючая проволока от дороги далеко?

— Близко. И лес вырублен. Всё открыто. Не подойти. И часовой. Застрелит запросто.

— По пути что — нибудь интересное видел?

— Не… Я по лесу, по просёлку шёл. Что там увидишь? С большой дороги меня сразу прогнали. Когда от тётки Клавдии шёл. Я хотел в Невскую Дубровку пройти. А там танки, тягачи с пушками, машины с солдатами. Вся дорога забита. Уходи, говорят, парнишка, а то под колёса или под гусеницы попадёшь, или ещё куда. Я и ушёл на просёлок, а потом в Колтуши повернул.

— Где это было?

— Что было?

— Танки, машины, пушки… Где тебя с шоссе согнали?

— Не припомню точно, где — то уже за Марьиным. Я как раз из Чёрной речки от тётки Клавдии, подкормился у неё и в Невскую Дубровку, к крёстной моей, к тёте Василисе хотел пройти. Но с дороги прогнали, тогда в Колтуши, к тёте Кате пошёл. У тётки Клавдии сытно, но очень тесно. Под столом спал, больше негде.

— Фляшенхальс…[3]

— Что? — Не понял Микко.

— Отчего тесно? Семья у тётки большая?

— Нет. Солдат много. Она им стирает, бельё чинит. А они ей крупу, хлеб дают. А ещё картошку и овощи разные. Иногда даже консервы.

— В каком направлении двигалась техника? Танки, машины — куда шли?

— Я не знаю, не спрашивал. Там спроси только, сразу куда следует отправят. По строгости законов военного времени.

— Но ты же видел: поперек твоей дороги они двигались, по пути с тобой или навстречу.

— А — а, навстречу. — Сообразил — таки Микко. И подтвердил. — Навстречу ехали. Я от тётки Клавдии шёл, а они навстречу, из — за поворота.

— Значит, скорее всего, двигались в направлении Восьмой ГЭС или Второго городка?

— По той дороге можно доехать… Да. Но там другой берег и линия фронта. Может туда поехали, или свернули потом, не знаю.

— Много техники в колонне?

— Не знаю. Меня ж прогнали. Я стоял, стоял, ждал когда проедут. А потом не дождался, пошёл. Прошёл немного, меня и прогнали. Легковушка затормозила и командир из легковушки выглянул и прогнал. Уходи, говорит, парнишка, а то под колёса попадёшь или под гусеницы. Я и свернул на просёлок.

— Стоял долго?

— Нет, только притормозил. Сказал, чтоб я уходил с большака и дальше поехал.

— Не про то я, — рассердился на его бестолковость офицер. — Ты долго стоял, ждал пока колонна пройдёт?

— Не знаю… Наверно… Замёрз даже.

— Значит колонна большая была.

— Да. Не маленькая.

— А до Невской Дубровки так и не дошёл?

— Дошёл. Потом, после Колтушей.

— И как там, с дороги тебя не прогоняли, чтоб под колёса или под гусеницы не попал?

— Прогоняли.

— Те тоже навстречу из — за поворота?

— Нет, они прямо.

— А та дорога куда ведёт?

— Не знаю точно, к Порогам вроде бы.

— Хорошо. А что за техника?

— Да всякая. И машины, и танки, и тягачи с пушками.

— Колонна большая? Больше чем та, которую раньше встретил?

— Не знаю даже, — пожал плечами.

— Ну ладно.

Офицер отозвав фельдфебеля, за спиной Микко, приложил палец к губам и приглушив голос спросил по — немецки.

— Обыскивали?

Фельдфебель кивнул.

— Ну и?

— Ничего. Если не считать вшей и грязи.

— Хорошо обыскали? — Не поддержал его наиграно брезгливого тона офицер.

— Конечно. Полностью. И швы, и заплатки прощупали. В соответствии с Вашими инструкциями.

— Гут, — одобрил действия фельдфебеля обер — лейтенант. — И снова обратился к Микко. — В Колтушах долго был?

— Нет, только переночевал. У тёти Кати тоже тесно, а с едой хуже.

— Какие части там стоят?

— Не знаю, не спросишь…

— Танки, пушки на улицах есть?

— Есть. И танки, и пушки.

— Танков много?

— Много.

— А пушек?

— Не очень.

— Значит, танков больше?

— Да, больше.

— Хорошо, молодец, — похвалил мальчика. А сейчас куда и к кому путь держишь?

— К тёте Христине в Никитола. Подкормлюсь у неё немного.

— Подкормись, — одобрил его намерение обер — лейтенант. И попросил. — Расскажи солдатам, что ел русский мальчик, который сидел на снегу.

— Какой мальчик?

— Про которого ты рассказывал, что он сидел на снегу и что — то ел. Вспомнил?

— А — а, — догадался Микко к чему клонит офицер. — Так это ещё в прошлую зиму было.

— Не важно в прошлую или в эту. Солдаты здесь недавно, ещё не слышали, а им полезно такое знать. Рассказывай и подробно, — потребовал офицер.

— Шёл я тогда из Куйвози в Лесколово. — Микко говорил, а лейтенант переводил. — Смотрю на сугробе возле дороги, парень сидит, постарше меня, и что — то ест. Вроде как лопата в руках у него, только короткая и толстая. Подошёл ближе, смотрю: он на собаке сидит, ногу заднюю от неё отрубленную грызет. Собака вся белая, в инее. Наверно всю ночь пролежала. Топором стружек на ноге наделает, отгрызает стружки и жуёт. Я как увидел топор, так перепугался… Ну, думаю, сейчас он меня топором зарубит… И меня съест. Сильно испугался. Хорошо на лыжах был. Не помню, как Лесколово проскочил. Опомнился уже в Верхних Осельках.