Шахта - [9]
Валек: И где же тот, кто вполне принадлежит тебе, кто-то из твоей личной памяти. Нет никого, нету. А мог бы быть кто-нибудь, мог бы. Давно. Теперь нет давно, теперь есть сейчас.
Юлька: Ведь я буду раздеваться медленно, тщательно, чтобы оказаться передтобой в самом деле без одежды, а то иногда нам кажется, особенно когда мы раздеваемся слишком быстро, что мы раздеты, а между тем это неправда, ибо мы где-то, в каком-то месте совершенно одеты и тогда вовсе не здорово, ведь мы очень хотели раздеться, именно поэтому я хочу раздеваться медленно перед тобой, чтобы не было сомнений, что это перед тобой, а это будет продолжаться долго и это будет самое долгое раздевание на свете еще и потому, что я делаю это в первый раз, когда на меня смотрят, а точнее, когда смотрит мужчина, настоящий мужчина смотрит своими мужскими глазами и всем лицом, сосредоточенным на моем раздевании, а это так, как будто я делаю это в первый раз такое ощущение, ибо, естественно, раньше я это делала в ванной и перед самой собой, за которой я наблюдала в зеркале, и все же это не одно и то же, ибо я знала, что это также я в зеркале, ибо знаю свое лицо прекрасно, так что если ты будешь достаточно терпелив, а ты должен быть терпелив, если именно для тебя я хочу это сделать и это тебе дать, то через несколько месяцев, а может даже лет, я встану перед тобой совершенно раздетой и не будет места, с которого надо было бы еще что-то снимать и я буду даже без трусиков, и ты будешь видеть меня всю, без всякого укрытия, и тогда я буду стоять беспомощная и неподвижная, ибо уже ничего больше не смогу делать, ибо всё уже сделано, и тогда ты сможешь сделать со мной всё, что захочешь.
Юлия: Скажи это, ну скажи это.
Адик: Ты же знаешь. Ты же знаешь, что я тебя люблю.
Валек: Мне снится. А как встанут, так начнут просить старика, конечно, чтобы рот открывал, конечно, чтобы слова говорил, конечно, и слушал, конечно. Спать нельзя. Надо ходить. С Ханей так мы ходили на ночные прогулки, но это давно было.
У каждого есть своя шахта, о которой ему надо заботиться, и неважно, что там у тебя на поверхности происходит в этот момент, но важно, что там глубоко внизу чувствуешь, и что тебе удастся из себя добыть, чтобы потом дать это другим.
Эпилог
Королева: Город и горожане, дорогие мои, ваши сцены были такие трогательные, смешные… В самом деле, это очень хорошие сцены. Как вы сами понимаете, теперь вам придется найти способ организовать свою жизнь без шахт и без угля. Кароль! Сувениры! Медленно и постепенно это будет происходить так, как медленно и постепенно на живом теле затягивается любая, даже самая глубокая рана. У меня самой была операция аппендицита когда-то. Но ко всему можно привыкнуть. Кароль!
Король: Сувениры! Сувениры на память о городе, на память о шахтах, сувениры!
Королева: Памятные сувениры, Боже мой, как это трогательно. Памятные сувениры бесценны, они помогают нам помнить, о том, что было в прошлом.
Король: Самые настоящие памятные сувениры для напоминания и воспоминаний. Можно купить. Тут у меня обломки настоящего шахтного ствола.
Королева: Столба. Обломки столба.
Король: Обломки ствола. Чтобы рассматривать. Чтобы показывать внукам! Посмотришь и вспомнишь, посмотришь и вспомнишь. Для напоминания. Прошу вас!
А вот лопата. Она служила для выгрузки, называемая бабская задница, самый настоящий памятный сувенир для любимой из шахты.
Королева: А вот аппарат для убегания, по-прежнему пригодный, когда хочется убежать. Когда любимая пить запрещает и со скалкой… А вот медаль заслуженного шахтера ПНР.
Король: А вот, прошу вас, самая настоящая крыса, из шахты! Жива была еще несколько месяцев назад! В формалине! С глазами, настоящими глазами, открытые, прошу вас, если встряхнуть, так хвостом виляет. Ти, ти, ти. Из шахты.
Королева: Кусочки ствола, посмотрите.
И т. д.
Конец
Решенная в эстетике абсурда история взросления двух детей, играющих в одной песочнице, поставлена с использованием необычных выразительных средств. Наравне с актерами в спектакле работают куклы, но отнюдь не театральные. Это игрушки, «растущие» вместе с персонажами. В первой сцене — карикатурно огромные куклы, в последней — резиновые изделия из магазина «для взрослых». Но эпатаж не самоцель, а всего лишь вспомогательное средство в создании на сцене модели нашего мира, показанного в спектакле как пустыня человеческой глухоты, слепоты и непонимания.
Впьесе «Последний папа» говорится об одиночестве детей, заброшенных родителями-трудоголиками: героиня в сопровождении куклы Барби и Медвежонка ищет отца, пропавшего в городских джунглях.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Иван и Сара» — пьеса о двух сумасшедших — немолодых русских актеров, — опрокинутых в новые обстоятельства жизни — в эмиграцию. В израильскую жизнь с ее древней героикой и современной эротикой смогут вписаться люди новые, полные сил, не знающие страха. Но как в нее вписаться двум немолодым репатриантам из России, мыкающимся на обочине этой чужой реальности, пронизанной солнцем и автоматными очередями? Они очень надеются, что их увидят и оценят коллеги из израильских театров. Нет денег, нечего есть и нечем платить за квартиру; сын служил в армии и куда-то исчез; они его ищут по всей стране и в чужой стране, без языка, они на дому репетируют сценки из спектаклей, в которых они когда-то играли… — несмотря ни на что.Пьеса посвящена особой, несгибаемой, вечной людской особи — Артистам.«Иван и Сара» — диалог любящих душ за мгновение до разрыва.
Художник, доживший до преклонных лет, встречает молодую женщину, очень похожую на его мать. Сам герой никогда не знал собственной матери. Она бросила его еще младенцем, в роддоме, но при этом оставила при нем свою фотографию, которую он хранил всю жизнь. И вот спустя много лет он встречает женщину, как две капли воды похожую на ту, что на фотографии. Между ними возникают непростые отношения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».