Шаг вверх - [23]

Крови пролетарский писатель не боялся совершенно, как и смерти, потеряв свои страхи где-то под Царицыном, а наградной краснознамённый наган[16], был вычищен и заряжен в ожидании последнего выстрела. Потому и ждал ответа Александра словно приговора.

— Зря это вы, дядько Максим. — Александр, улыбнулся и шагнул к Горькому, глядя прямо в лицо знаменитому писателю. — Это всё морок, и обманка. Чем человек старше, тем у него желание жить всё меньше. Это природой так заложено, чтобы он умирал спокойно, и не дёргался напоследок. А вы вспомните, как себя чувствовали после омоложения? Запахи, звуки, сколько книг написали только вот на этом подъёме? Да ради этого стоит, наверное, ещё пожить? Но и это не всё. Мы сильны пока опираемся на вас. Титанов, построивших царство справедливости на земле. И жизнь каждого из вас это звезда на небосклоне. Я бы вообще хотел, чтобы такие как вы жили всегда. Чтобы можно было прийти и посоветоваться или просто прикоснутся к живой душе нашей страны…

— Да, было такое. — Горький облегчённо вздохнул и улыбнулся. — Ладно. Уговорил чёрт языкастый. Ежели подпишут мне цидулю медики, сразу лягу на омоложение. А сегодня, устроим отходную!

Он бросил кий на стол, смешав шары, и быстрыми шагами вышел из комнаты.

— Спасибо Александр Леонидович. — Негромко произнёс маршал, и приобнял Сашку. — От всей страны тебе спасибо. Сам небось не понимаешь, какое дело помог сдвинуть.

— А чего тут сложного? — Удивился Александр. — Уйдём мы, уйдут наши дети и внуки, а книги Горького останутся. Такие люди как он — это живая совесть народа. И пусть она так и остаётся живой.

Усадьбу покидали тихо, словно воры. Упаковались в ЗИС 110 Тимошенко, оставив остальные машины для прикрытия, и рванули в город.

Горький переоделся в белоснежный костюм, с широкополой шляпой, много шутил, рассказывал забавные истории, а в городе уже шла суета, поднятая звонком Тимошенко с дачи Горького.

В любом обществе невозможно избавиться от преступности, употребления разных веществ, включая алкоголь, и проституции, так как всегда найдутся люди неспособные ни на какой осмысленный труд, и готовые ради заработка грабить, убивать и продавать своё тело. И если с грабителями и убийцами поступали просто и быстро, то девушек низкой социальной ответственности загоняли в узкие рамки подконтрольного блуда, попутно ведя с ними разъяснительную работу, и контролируя здоровье. Большинство из таких дам, было устроено в танцевальные труппы крупных театров, горничными в гостиницах, и прочих подобных мест. Всё по заветам генералиссимуса Суворова: «Если ты не можешь предотвратить безобразие, нужно его возглавить».

И естественно госконтроль точно знал кого и к кому везти. Поэтому Тимошенко, Горького и Мечникова привезли не в театр оперетты, а куда более известный Мюзик-Холл, который москвичи называли никак иначе чем Варьете, так как именно этот театр послужил прототипом Театру — Варьете в романе Булгакова «Мастер и Маргарита»[17].

Гостей встретил сам директор театра, заслуженный работник искусств СССР Лев Борисович Миров и проводил в правительственную ложу, где было несколько комнат. Подали закуски и напитки, чтобы было чем скоротать время до начала представления, и негромко включили музыку.

Пока Горький Тимошенко и Мечников, общались, директор театра поспешил к себе в кабинет, и закрыв двери, поднял трубку телефона, быстро набрав по памяти номер.

— Таня? Это Лёва. Какой Лёва?!! Лёва Миров! — Торопливо бросил директора театра. — Знаешь кто у меня сейчас? Горький, Тимошенко, и юноша этот, ну Мечников. Да! Ну зачем приезжают в наш театр?!! Конечно! Представление начинается через сорок минут, и идёт полтора часа. Плюс антракт полчаса. Да. Всё. Жду.

Миров повесил трубку, ещё не зная, что его администратор, Константин Гурский сделал это ровно в ту же секунду, и примерно с теми же результатами.

Театр — Варьете, был по сути обычной концертной площадкой, где показывали разные эстрадные номера, иногда объединённые какой-то темой. В этот вечер давали представление «Всемирный калейдоскоп», где присутствовали танцы и музыка разных стран, от американской чечётки и южноамериканских песен, до итальянского танца сальтарелло и других. Всё действо происходило на фоне ярких декораций, и многочисленной массовки так что зрелище было действительно ярким.

Публика аплодировала, на сцену летели цветы, а девочки — танцовщицы старались словно в последний раз. И всё потому, что им сказали, что в ложе сегодня сам Горький, Тимошенко и Мечников. Конечно зацепить такого прожжённого холостяка как Горький нечего было и пытаться, хотя варианты были и здесь, но Тимошенко тоже был очень выгодной партией, и как муж и просто как любовник. Ну а Мечников, о котором ходило столько легенд, был просто мечтой любой девчонки. Высок, строен, грудь в орденах, две! должности уровня министр СССР, и при этом, всего девятнадцать лет. Уже к антракту, эта новость словно пожар полыхнула по всем гримёркам, вызвав неподдельный энтузиазм среди кордебалета, и даже взволновав сердца дам в возрасте. Мальчик так юн и неопытен…

Поэтому неудивительно, что спектакль прошёл с небывалым подъёмом, и на финальные аплодисменты, московские театралы расщедрились таким количеством букетов, что сцена буквально утонула в разноцветом душистом ковре из цветов.