— Я сейчас. — Саша кивнул девушкам, вытер губы салфеткой, и вышел из кухни. — Кто там? — Спросил он Григория принимая трубку.
— Горький.
— Дядько Максим! — Александр, прижал к уху тяжёлую эбонитовую трубку телефона.
— Привет! — Судя по голосу пролетарский писатель был в отличном расположении духа. — Ох начудили мы с тобой Сашка вчерась! Ну да ладно. Семь бед один ответ. Я за тебя замолвлю словечко. Но ты-ж поросёнок. Как всё подстроил, а? — Горький громко расхохотался. — Я в молодые годы тако не чудил. Но спасибо тебе. Сегодня еду в Бехтеревку, буду ложиться на омоложение. Так что готовься. Через месяц повторим сей пердимонокль.
Вызванная из первого таксопарка машина, мягко покачивалась на дороге, везя Татьяну и Людмилу по домам, а девушки всё никак не могли успокоиться от вчерашних переживаний. Конечно актрисы по определению не были застенчивыми барышнями — институтками, но вот так, вдвоём с одним мужчиной… Людмила бросила взгляд на изящные женские часики, преподнесённые Александром «на память». Часы на браслете, украшенном мелкими бриллиантами, стоили как три месячные зарплаты актрисы, но самое главное, что они были подписаны! На обороте часов, тонкими буквами было выгравировано Людмиле Гурченко от АМ.
Часы, доставшиеся Татьяне, были похожи, но всё-таки другими и по форме, и по оформлению, и надпись на них тоже была. Совершенно непонятно, когда Александр успел организовать гравировку на часах, но подарок получился сногсшибательный.
И не то, чтобы это было правилом, но всё же в Москве считалось признаком хорошего тона дарить женщине подарок в качестве благодарности за первую ночь. Чаще это были всякие безделушки и маленькие сувенирные изделия, чтобы не опошлять утро банальными деньгами. Так же считалось, что даме, после ночи проведённой с мужчиной прилично обратиться за помощью в сложной жизненной ситуации, и вообще числить его в списке своих защитников.
Весь этот круговорот жён, любовниц и подруг клубился примерно в одной середе, потому и выработались определённые правила. Но вот такое, чтобы сразу две дамы с одним любовником, случалось крайне редко, хотя конечно-же чего только не случалось под покровом ночи.
— Ну, что скажешь… сестричка? — Татьяна Шмыга, как более отвязная первой начала разговор.
— А что тут говорить… сестричка. — Людмила усмехнулась. — Любовник он конечно фантастический. Сложён как юный бог, неутомимый и ласковый… мечта, а не мужчина. Но думаю, что кроме этого нам не светит. Оженить парня не дадут. Со свету сживут, костьми лягут, но не дадут.
— Правильно мыслишь. — Татьяна кивнула. — Но и этого немало. Урвём своего бабьего счастья сколько дадут. А то и вспомнить к старости будет нечего.
Девушки громко расхохотались.
Проводив дам, Александр убрал со стола, вымыл посуду, и стал собираться. В субботу выходной, но это был один из немногих дней, когда он мог поработать в собственной мастерской.
Сначала он хотел сделать мастерскую дома, но по здравому размышлению оборудовал себе рабочее место в здании занимаемом НИИ новой техники и КБ Комитета по товарам народного потребления. Две большие комнаты на первом этаже здания со станками, и лабораторией где Александр работал над собственным проектом.
Когда он только узнал о существовании эффекта антигравитации, который давал церит при подаче на него электрического напряжения, в голове у Мечникова сразу возникла та самая картинка ховербайка с сидящей на нём девушкой. Ну и сама идея транспорта, которому не нужны были дороги, выглядела очень привлекательной.
Но вначале нужно было разобраться с антигравитационным эффектом.
Конечно на Земле существовали десятки институтов и сотни лабораторий где изучали церит, который был ничем иным как оксидом сто двадцать шестого элемента, называемого в СССР коммунием. а в Европе берлинием хотя выделен он был впервые именно в СССР. Стабильный сверхтрансуранид, имел весьма специфическую атомную решётку, которая позволяла ему взаимодействовать с эфирной энергией, переводя её в то, чем мог пользоваться человек, и перестраивая нервную систему, для этой работы. Но изучение коммуния только начиналось, и учёные небезосновательно считали, что металл преподнесёт ещё очень много сюрпризов.
Эффект антигравитации, как водится, был открыт случайно в ходе работ по изучению структуры металла, и сразу привлёк всеобщее внимание, но тема быстро потеряла остроту. Антигравитация, проявлялась только при подаче на пластину из чистого коммуния высокого напряжения, была слабой и годилась лишь для демонстрации эффекта в лабораторных условиях.
Чего только не перепробовал Александр. Токи высокой и сверхвысокой частоты, различные формы пластины, и даже проштудировал результаты Института Высоких Энергий, где коммуний облучали гамма-лучами.
Прорыв случился, когда Мечников поместил конус из тетраоксида коммуния в магнитное поле высокой частоты и коснулся пальцами. Конус сразу дал устойчивую антигравитацию показав упор в килограмм силы на сто эрстед. А если говорить на внятном русском языке, то дав отличную подъёмную силу в ответ на не очень сильное магнитное поле и магическую энергию человека.
