Сезон любви на Дельфиньем озере - [88]

— Да, теперь я понимаю: ты помираешь каждый раз наутро после пьянки! — зло прокомментировала я.

— Тихо, Таня, успокойся, — поймал меня за руку Тахир. — Убить его ты всегда успеешь. Давай лучше разберемся, что случилось с аквалангом.

Я уселась снова на Витину кровать; я и не заметила, как вскочила, это было какое-то инстинктивное действие.

— Я забивал баллоны сегодня утром, после того как мы обнаружили погибшего Горбуна, — тихим виноватым голосом отвечал Витя, — и все проверил: 150 атмосфер, как положено.

— Ты этим занимался до того, как дельфина вытащили из сети, или после? — продолжал допрос Тахир.

— До этого. Сразу было видно, что потребуется серьезный ремонт и нужно будет нырять с аквалангом.

— А резерв ты проконтролировал? — снова вмешалась я.

— Все было в полном ажуре.

— Я уже проверил, — сказал Максим. — Гайка закручена, поэтому рычажок и не сработал. Интересно, кто ее закрутил?

В ангаре, как всегда, стоял полумрак, но все равно было видно, как по лицу Вити стекают капли пота.

— Только не я! — В его голосе звучало отчаяние.

— Этот «кто-то» не только испортил рычажок, но еще и разрядил баллоны, — сказала я. — Ты уверен, Витя, что манометр и сам компрессор в порядке?

— Мы только позавчера забивали акваланги — Татьяна и Витя спускались ночью под воду, — и техника работала «на ура», — выступил на защиту друга Алекс.

— А, кстати, где ты сам был сегодня целый день? Я чего-то не видел тебя у каракатицы! — В голосе Максима, когда он обратился к моему возлюбленному, звучало подозрение.

— Я… я целый день провел в фотолаборатории. — Никогда еще я не видела Алекса таким растерянным.

— Ничего не понимаю, — вслух рассуждал Тахир. — Или несчастный случай чуть не произошел по халатности Виктора…

Возможно, что он находился в таком состоянии после вчерашнего, что просто не в состоянии был как следует подготовить акваланг…

— Нет, я все сделал правильно! — Это был крик Витиной души.

— Или тогда у нас завелся злоумышленник, чему поверить еще труднее…

Тут я почувствовала на себе пристальный взгляд Ники; мы переглянулись, и она вступила в разговор:

— Как это ни невероятно звучит, но, возможно, кто-то действительно охотится за Татьяной. Это далеко не первое с ней происшествие. — И она кратко поведала присутствующим и о моем приключении в День рыбака, и о камне, чуть не прикончившем меня на берегу под обрывом; об этом втором то ли несчастном случае, то ли покушении никто из присутствовавших, кроме нас с Никой, не знал. Даже в таких обстоятельствах мне было интересно наблюдать за реакцией слушателей: Тахир нахмурился, три морщинки перерезали его высокий лоб; некурящий Максим помрачнел и закурил сигарету, которую стрельнул из валявшейся на подоконнике пачки; у Витюши даже скулы побелели, а Ванда сглотнула и облизнула пересохшие губы. Только лицо Алекса увидеть мне не удалось: он стоял в дальнем темном углу, отвернувшись от меня.

Нелицеприятно высказавшись по поводу нашего слишком долгого молчания, Тахир перешел к делу:

— Кто мог добраться до аквалангов сегодня утром? Вы закрываете двери на замок?

— Я всегда запираю двери, когда выхожу, — заявил Витюша. — У нас здесь слишком дорогая аппаратура, особенно с тех пор, как Алекс притащил сюда свои камеры.

— У кого еще есть ключи?

— Был у Ванды, но она отдала его Алексу, он здесь бывает чаще… Алекс, ключ у тебя?

— Да, — Алекс показал нам связку из двух ключей, — второй — это ключ от фотолаборатории.

— У меня есть еще и третий ключ от ангара, он у меня под замком в Пентагоне, — добавил Максим. — Интересно, а где вы оставляете свои ключи, когда работаете в воде?

Ребята в один голос ответили, что в этом случае отдают их Ванде. Ванда, как жена Цезаря, была, конечно, выше подозрений.

— Скорее всего это глухой конец, — заключил Тахир. — Хорошо, тогда давайте разберемся, кто в принципе мог сегодня утром забраться в ангар и подкрутить винты.

— Да кто угодно, — ответил ему Витя, и Алекс с ним согласился.

Действительно, сегодня с утра чуть ли не все население лагеря побывало на пляже, рассматривая утонувшего дельфина, и все они проходили мимо нашего ангара. Когда кто-нибудь в нем занимался делом, то двери обычно были широко распахнуты, чтобы впустить внутрь как можно больше света.

Компрессор и запасные акваланги находились в левом углу ангара, недалеко от входа, и если кто-то заглядывал внутрь, чтобы переброситься парой слов с нашим ассистентом или кинооператором, то для него не составило бы труда незаметно для них покрутить винтик-другой на приготовленном для погружения акваланге — этот «кто-то» был бы надежно закрыт от их глаз шкафами-ширмой, отделявшей от мастерской Витюшину «квартиру» — именно на Витином столе ребята обычно возились с камерами и боксами.

— И все-таки, кто сегодня с утра заходил к вам в ангар? — настаивал на своем вопросе Тахир.

Как выяснилось, легче было перечислить тех, кто сюда не заглядывал: Вика и двое ребят, уехавшие с ней в город; Эмилия, которая вообще не спускалась на пляж; Дима Черкасов и Феликс Кустов, уплывшие с утра на катере по каким-то своим зоолого-ихтиологическим делам; Славик, у которого была двадцатичетырехчасовая вахта, — вот, пожалуй, и все. Действительно, кто угодно мог повернуть вентиль — и приговорить меня к вечной жизни на том свете!