Северный пес - [52]

До окончания контракта оставалось еще несколько месяцев, но она решила, что не может ждать столько. Выбрав момент, она отправилась побеседовать к нанявшему их с Псом купцу. Объяснять настоящую причину, вынудившую ее раньше времени разорвать контракт, ей не хотелось, и она решила, что раскроет карты, если только по-другому вопрос не получится уладить.

Купец был неплохим человеком, и к своим охранникам относился уважительно и в черном теле не держал, да еще и платил хорошо. А потому, выслушав Джулию, первым делом поинтересовался, что ее не устраивает на службе. Немалого труда стоило убедить его, что все в порядке, и что Джулия желает покинуть его дом по своим личным причинам. Купец повздыхал, помялся, но в конце концов согласился закрыть контракт. Единственное условие, которое он поставил — остаться у него на службе до конца недели, поскольку намечался короткий рейд в соседний город, и в нем предстояло участвовать в том числе и Джулии с Псом. Джулия согласилась.

Теперь уже не было смысла скрывать свои намерения от Грэма, но она все тянула и откладывала. Не потому, что боялась объяснений с ним — чего там бояться, он, наверное, даже и не удивится, — а потому что… да она сама не знала. Предстоящее прощание тяготило ее.

Разговор состоялся уже после возвращения из рейда, причем Джулии с трудом удалось поймать Пса для беседы. Он, как всегда после трудов праведных, собирался отправиться в трактир. Его пришлось буквально хватать за руку.

— Разговор есть, — заявила Джулия в ответ на сердитый вопрос Пса.

— А до завтра он подождать не может?..

До конца недели оставалось еще два дня, так что, в принципе, разговор подождать мог. Однако, Джулии нужно было еще собрать вещи, а это не могло не остаться незамеченным.

— Не может.

— Тогда приглашаю вас выпить со мной кружку вина, леди, — усмехнулся Пес.

Джулия не возражала. Она тоже была не прочь промочить горло, да и за вином разговор легче пойдет.

У Пса в городе был любимый трактир, в котором он бывал особенно часто. Что привлекало его здесь, оставалось только догадываться. Посетители — сброд, вино — так себе, северная кислятина. Джулия, пригубив кружку, скептически поджала губы. Вот уж не думала она, что Пес столь неразборчив в выпивке.

Откинувшись на спинку скамьи, он потягивал вино и, казалось, не намеревался заговаривать первым. Джулия ждала от него заинтересованности, но поняла, что он и рта не раскроет. Похоже, его не особенно волновало, что она хочет сообщить.

— Я закрываю контракт и уезжаю, — сказала она как можно небрежнее. — Со следующего понедельника я здесь больше не работаю.

— Вот как? — Пес взглянул на нее с интересом. — Что случилось?

— Ничего. Просто мне нужно уехать.

— Так вдруг срочно понадобилось?..

— Да. Я хотела с тобой попрощаться.

Пес кивнул.

— Ага, я правильно понял, что уезжаешь ты одна. Что ж, удачи тебе и счастливого пути. Но ты уверена, что ничего не случилось?..

Надо же, подумала Джулия, его все же заботит моя жизнь.

— У меня все в порядке, правда. Просто…

— Настал момент такой?

— Что-то вроде. Да и устала я от Севера, сил больше нет.

— Привереда… — хмыкнул Пес и плеснул вина в кружки себе и Джулии. — Давай выпьем за тебя…

Эмоций на его лице отражалось не больше, чем обычно, и Джулия задумалась, оттого ли это, что он хорошо держит себя в руках, или ему просто безразлично.

Последнюю ночь под ставшим почти родным кровом Джулия приготовилась провести одна, ведь все чаще Пес предпочитал ее обществу ночные гулянки. Но не успела она накинуть на себя одеяло, как в дверь комнаты тихо постучали, и, не дожидаясь ответа, на пороге выросла высокая худощавая фигура наинца.

— Не возражаешь? — спросил он тихо, ступая в комнату. — Или хочешь как следует выспаться перед долгой дорогой?

— Заходи, — Джулия села на кровати. — Ты мне не помешаешь. Думаю, вряд ли я вообще усну.

Пес молча подошел, опустился рядом с ней на край кровати и потянул на себя одеяло, стаскивая его с Джулии. Та не стала возражать.

Никогда она не думала, что Пес может быть таким нежным любовником; Пес и нежность были для нее понятиями несочетаемыми. Кажется, она знала его еще меньше, чем полагала. В какой-то момент от неожиданной, невероятной нежности Джулии стало даже больно: ведь она, как ни крути, обманывала его, и неважно, что обман заключался в умалчивании. Если бы он еще раз спросил о причине отъезда, она ответила бы, не задумываясь, и испытала бы облегчение, освободившись от молчания, которое камнем лежало на душе. И будь что будет. Но он не спросил. Он вообще почти не говорил в эту ночь…

На рассвете он вышел проводить ее. В конюшне прислонился к стенке стойла и молча смотрел, как Джулия седлает свою кобылку. Лицо его в рассветных сумерках казалось необычайно мягким, и Джулия не могла оторвать от него взгляд, завороженная. Что это, просто иллюзия, игра освещения? Или сквозь огрубевшую маску солдата-наемника проглянул на минуту другой человек? Незнакомый Джулии? Юноша, каким был Пес до того, как попал в касотский плен? Кто знает…

В молчании она проверила снаряжение, закрепила у седла сумку, и только тогда повернулась к Псу. Пора было прощаться.