Северные рассказы - [16]

«Опять пурга!» — подумал Коой, и ему стало еще холоднее и неуютнее. Он поежился, повертелся на нерпичьей шкуре, но спать не мог. Мальчик решил выглянуть К наружу.

Отодвинув ком снега, закрывавший выход из хижины, кон просунулся до половины туловища и сразу встрепенулся…

Дул северо-восточный ветер. Льдины сплотились и образовали сплошную массу в виде широкой полосы. наветренной стороны слышался шум морского прибоя… Коой вылез из хижины, оглядел горизонт и вдруг начал прыгать, как медвежонок…

Поиски продолжались уже много дней. Как только кончилась пурга, Этуги сам пошел к кромке. Вскоре он увидел отдельные выступы следов, обдутых пургой и превращенных в высокие выступы. След маленький, а шаг короткий. Этуги даже не стал раздумывать. Было ясно, что это следы Кооя. Он шел до самой кромки льда. Здесь след обрывался на изломе поля. Этуги остановился. Казалось, что Коой с этого места прыгнул в воду.

Все было ясно. Этуги набил свою трубку, несколько раз пыхнул ею и, покачав головой, пошел назад по своему следу.

Продолжать поиски не было смысла. Коой унесен в море на обломке припая. Только счастливый случай мог спасти его, только благоприятным ветром может подогнать льдину к берегу, а берег ведь большой. Быть может, мальчик уже умирает где-нибудь от истощения и холода. Сурово нахмурив брови, Этуги подходил к поселку. Его еще издали увидели ребята из пионерского отряда и гурьбой бросились навстречу. Этуги остановился, ожидая ребят, они его окружили шумной требовательной ватагой.

Обняв за плечи маленького Ояма — брата Кооя, Этуги постоял несколько мгновений, потом молча, наклонив голову, пошел дальше. Притихшие, забыв шалости, ребята шли за ним. Вопросов не задавали. Выросшие у моря, они сразу поняли в чем дело; тем более что бывали случаи, когда уносило на льдине охотников.

Этуги направился в поссовет. Ребята отстали от него только у самых яранг поселка и понуро разбрелись в разные стороны.

Этуги отлично понимал настроение ребят, но что он мог им сказать, когда надежды найти Кооя почти не было? Только случайный каприз ветра мог вернуть его к берегу. Сказать им, что искать нет смысла? Или что Коой погиб и следует о нем забыть?

Вот почему Этуги молчал, а его суровое лицо было обращено к растоптанному под ногами следу. Но он все же решил отправиться на нартах вдоль берега, как только задует юго-восточный ветер.

Земля! Самая настоящая земля виднелась сквозь туманную дымку. По горизонту тянулась цепочка возвышенностей и ниточка отлогого берега. Лед шумел в непрерывном движении. Льдины терлись одна о другую, и Коою казалось, что он быстро несется к земле, как на байдаре с подвесным мотором. Ветер все крепчал, заходя к югу. Становилось теплее, и снег уже не шуршал, а беззвучно кружился, переносимый по льду отдельными струйками. Полоска берега становилась отчетливее и резче. Уже можно было различить отдельные детали и черные пятна скал. Коой то бегал и прыгал по льду, исполняя какой-то немыслимый танец, то начинал плакать в отчаянии, что лед плывет недостаточно быстро, то хлопотливо метался около своей хижины, собирая Тюжитки.

Прошло несколько часов, показавшихся Коою целой вечностью. Берег уже был близко, и казалось, что весь массив льда уперся в него. Но лед продолжал двигаться. Льдины, уплотняясь, налезали одна на другую, кругом все было наполнено их шумом.

Коой жадно вглядывался в берег, стараясь найти знакомые очертания. Вот выступ скалы, напоминающий косой парус. Такой скалы он нигде не видел. Берег был чужой. Но Коою было сейчас все равно, лишь бы ступить ногой на твердую почву.

Но что это? Вдоль берега у самого льда появилась движущаяся темная точка. На некотором расстоянии за ней тянулась целая цепочка таких же точек. Нарты! Люди!

— Эгей… гей… гей!.. Нет, голоса не слышат!.

Коой схватил карабин и выстрелил подряд три раза. Выстрелы хлестнули резко и отчетливо. Первая точка. остановилась и покатилась обратно к нартам, потом бросилась опять вперед и начала метаться по берегу. Коой выстрелил еще раз. Собака на мгновение замерла на месте, потом кинулась на лед и исчезла среди льдин, потом появилась снова на вершине тороса, скатилась вниз, и до Кооя долетел захлебывающийся лай. За собакой кинулась на лед и вся упряжка. Коой видел, что человек, сидящий на нартах, делал отчаянные попытки остановить собак, но те мчались за незапряженной собакой, оглашая воздух многоголосым звонким лаем. Нарты прыгали по льдинам, как мячик. Коой влез на ропак и, стоя на нем, махал руками и малахаем. Собаки немного успокоились и бежали, уже выбирая дорогу между льдинами. Сидящий на нартах увидел Кооя и замахал ему рукой.

У Кооя текли слезы по щекам, оставляя на них чистые бороздки. Мальчик одновременно и плакал и смеялся..

Вдруг ему под ноги с лаем кинулся пес. Коой сразу узнал его. Это был Чахр — любимец и лучший ездовик.

Чахр прыгал, стараясь лизнуть его в лицо, терся о ноги, всем твоим существом показывая беспредельную радость и восторг. Мальчик обнял пса за шею, прижался к нему лицом и, плача, мог только повторять: «Чахр! Чахр! Хороший!..»

Вскоре подъехали нарты с охотниками.