Северная экспедиция Витуса Беринга - [91]

Эпилог. Русская Америка

25 апреля 1742 года, когда выжившие на острове Беринга поправлялись после цинги и обсуждали планы спасения, была коронована новая императрица – Елизавета I, двоюродная сестра Анны и дочь Петра Великого. Хотя императрица Елизавета не казнила ни одного человека за все свое долгое правление и горячо поддерживала науки и искусства, она пришла к власти в результате переворота, после которого императорский двор очистили от иноземцев, особенно немцев, и за время ее правления на высокие должности иностранцев практически не назначали. Экспедиция официально продолжалась вплоть до следующего года, но уже утратила прежнее значение символа могущества и прогрессивности России. 25 сентября 1743 года, ознакомившись с докладами Вакселя и Чирикова и узнав о смерти Беринга, Сенат объявил о ее роспуске. Всех участников в конце концов отозвали и расторгли с ними договоры. Невероятно дорогая и амбициозная Великая Северная экспедиция официально завершилась.

О многих моряках, плававших на «Святом Петре» и «Святом Павле», неизвестно практически ничего, кроме имен, должностей и дат смерти, но некоторые офицеры, занимавшие важные должности в экспедиции, нашли свое место в истории. Стеллер и Ваксель написали мемуары, сохранив память об этой невероятной истории.

Переждав зиму в Петропавловске и излечившись от цинги, Чириков, беспокоившийся о судьбе товарищей со «Святого Петра», починил «Святого Павла» и в июне 1742 года отправился в недолгую экспедицию на поиски корабля Беринга. 22 июня он подошел достаточно близко к острову Беринга, чтобы заметить его и назвать Землей Святого Иулиана. Он увидел морских котиков и заснеженные горные пики, но подошел к острову с юга и, таким образом, не обнаружил потерпевших крушение товарищей, которые строили новый маленький корабль на другом берегу. Команда Чирикова все еще страдала от последствий цинги, да и корабль был не в идеальном состоянии, так что после открытия острова Атту экспедиция быстро вернулась в Петропавловск. В середине июля «Святой Павел» отплыл в Охотск в ожидании новых приказов из Санкт-Петербурга.

«Святой Петр» пропал, Беринг считался погибшим, так что Чирикова объявили новым лидером Второй Камчатской экспедиции. Он отправился в Енисейск, чтобы подать рапорт, но и после этого продолжал заниматься делами проекта, в том числе работать над окончательной картой русских открытий. Но его здоровье было подорвано лишениями, пережитыми за время путешествия в Америку. Чириков, который так часто порывался пуститься в новое приключение и с некоторым презрением относился к осторожности и предусмотрительности Беринга, и сам утратил всякий интерес к смелым и сомнительным предприятиям. В 1746 году Чирикова вызвали обратно в Санкт-Петербург, где повысили до чина капитан-командора и сделали главой Морской академии. Так и не сумев поправить здоровье, он скончался в ноябре 1748 года, оставив жену и четверых детей.

Ваксель не стал долго задерживаться в Петропавловске после потрясающего возвращения с острова Беринга в августе 1742 года. Он узнал, что Чириков не только вернулся из Америки в октябре прошлого года с командой, едва не погибшей от цинги, но и уже отплыл в Охотск буквально за месяц до возвращения нового «Святого Петра». Ваксель очень хотел догнать своего нового командира и представить ему доклад, так что быстро подготовил корабль, переконопатил корпус и провел другие ремонтные процедуры, воспользовавшись припасами с флотских складов в Петропавловске. В начале сентября он вышел в море, но, обнаружив, что корабль все же непригоден к длительным плаваниям и дал несколько течей, вернулся и провел зиму в Петропавловске, отправившись в Сибирь только следующей весной.

Ваксель провел несколько лет в Енисейске, приводя в порядок дела экспедиции; в частности, он боролся за выплату своим людям жалованья. По его мнению, государство обязано было выдать им провиантские деньги за время, проведенное на острове Беринга. Провиант входил в их жалованье, которого они, естественно, не получили. Он отправил доклад Чирикову, тот переслал его в Адмиралтейств-коллегию. Ваксель описал «претерпенный смертный голод и претяжкие труды»[412] на острове Беринга и объяснил причины своей дерзости: «Я долг мой отдать [моим служителям] тою совестию обязан, – писал он в своем шестистраничном прошении, – чтоб они на меня Богу жалобы не приносили в том, что ежели я за них старание иметь и нужды их объявлять не буду»[413]. Он хотел, чтобы его люди получили денежные компенсации за недополученный провиант, и подробно рассказал, как из-за отсутствия пищи им пришлось «[есть] непотребную и натуре человеческой противную пищу»[414]. Затем он весьма красочно описал для горожан-офицеров из Адмиралтейств-коллегии эту пищу: «бобровое [мясо], хотя б дух и сносен был, но весьма жестко, как подошвенная кожа, сколько б ни варили, и разжевать неможно, но целыми кусками глотали»[415]. Мясо морского котика «очень воняет… терпеть не можно одного духа, не токмо б есть»[416]. Он живописал, как приходилось есть кишки, чтобы выжить, «[т]окмо и такой скверной пищи не довольно было к пропитанию»