Северная экспедиция Витуса Беринга - [52]
К этому времени, писал Чириков, «мы утвердились, что посланные от нас служители всеконечно в нещастии»[165]. Дементьев со своим отрядом отсутствовали уже восемь дней, а возможностей добраться до корабля, если они могли это сделать, было немало. «Можно чаять по тому, понеже американцы к нашему пакет-боту не смели подъехать, что с посланными от нас людьми от них на берегу поступлено неприятелски или их побили или задержали»[166]. Когда Ваксель позже узнал о несчастье, случившемся со «Святым Павлом», он предположил, как именно это могло произойти. «[К]огда они подошли к берегу, американцы, вероятно, спрятались, и что люди, прибывшие на лодках, не подозревая о грозящей им при высадке на берег опасности, разошлись в разные стороны за водой, за ягодами и плодами или по другим надобностям. Таким образом, они, надо полагать, были разобщены друг от друга, когда американцы, улучив, наконец, удобное время, появились вдруг между ними и лодкой, преградив обратный путь»[167]. Он писал, что Чириков оказался слишком наивен и должен был спрятать большинство людей в трюмах, увидев приближающиеся лодки, и тем самым подманить американцев поближе, потому что, как считал Ваксель, у них было, «быть может, намерение захватить судно»[168]. А затем Чириков мог бы захватить их в плен и, возможно, обменять на свою команду[169].
Чириков держал корабль поблизости еще два дня, медленно ходя вдоль берега, но «Святой Павел» лишился обеих шлюпок и 15 человек экипажа. На второй день две индейские лодки снова показались в заливе, но не отходили далеко от берега, а потом вернулись обратно в бухту и исчезли. С берега поднялся небольшой дымок, но вскоре рассеялся. Без лодок, на которых можно выйти на берег или исследовать мелководье, «Святой Павел» оказался в большой опасности. Подсчеты показали, что осталось всего сорок пять бочонков с водой, некоторые из них неполные из-за протечек. Их было «не очень довольно»[170] для возвращения, а восполнить запасы теперь не было никакой возможности. Они пробыли в Америке лишь несколько дней, но Чириков понимал, что у них не осталось иного выбора, кроме как возвращаться на Камчатку, и как можно быстрее. 27 июля всю команду перевели на сокращенные рационы, и «Святой Павел» пустился в обратный путь, сражаясь со встречными ветрами и дождем.
«Святой Петр» прошел вдоль восточного берега острова Кадьяк, несколько дней лавируя против встречных ветров. Пока корабль дрейфовал к цепи островов, ныне известной как Семиди, Стеллер целыми днями наблюдал за стаями тюленей, морских котиков, каланов, морских львов, дельфинов и морских свиней – как оказалось, туманные берега островов были полны подобных животных. Корабль шел все дальше через густой клубящийся туман; временами из него вырастали призрачные, зловещие мысы. 4 августа моряки увидели на юго-западе большой вулкан (гору Чигинагак); корабль шел вдоль 25-километровой гряды из девяти островов, увенчанных огромными пиками. Затем корабль изменил курс и направился на юг, чтобы отойти на определенное расстояние от земли, которая виднелась к северу и западу – полуострова Аляска. Всем казалось, словно они застряли в большом заливе; во все стороны, кроме юга, виднелась суша. Стеллер отчаянно хотел исследовать эти земли, а Ваксель и Хитрово уговорили Беринга согласиться на их план – составить более подробные карты побережья, прежде чем возвращаться домой. Однако под тяжеловесными волнами иногда прятались едва заметные рифы. Все на борту, даже Стеллер, понимали, что без точных карт идти близко к земле будет очень опасно. Ваксель подозревал, что едва различимая земля – это гряда островов, потому что «временами в течение 2–3 часов при неизменных ветре и погоде корабль плыл среди значительно меньших волн и шел совершенно спокойно, а затем вдруг снова попадал в крупную океанскую волну, так что мы едва справлялись с управлением кораблем»[171]. Беринга уже не интересовали никакие исследования – он просто хотел поскорее добраться до Камчатки, – но из-за того, что в западной части залива Аляска было довольно проблематично отличить материк от островов, прямую дорогу домой найти не удавалось. Все происходящее лишь доказывало правоту Беринга, опасавшегося неизвестной земли, а туман и дождь усиливали этот страх.
Возвращаясь на юг, корабль снова прошел к западу от острова Чирикова, но на этот раз остров был очень далеко к востоку, и Стеллер отметил, что «ветры, которые в это время и до 9 августа были в основном восточными или юго-восточными и могли бы помочь нам пройти несколько сотен миль по прямому курсу до Камчатки, теперь использовались лишь для бесплодного лавирования»[172]. Как и боялся Беринг, начинались встречные сезонные западные ветры. Корабль стал идти медленнее, а затем ветер отогнал его обратно на 43 морские мили к юго-востоку. Стеллер задумался об изобилии «штормовых рыб» (морских свиней), которые окружали судно. Считалось, что если их «видят необычно часто в очень тихом море, вскоре начинается шторм, и чем чаще они появляются и чем активнее себя ведут, тем яростнее за ними следует буря»
