Северная экспедиция Витуса Беринга - [45]

Всю ночь корабль лавировал и лишь на следующее утро снова подошел к острову. После дня наблюдений за западным берегом, заметив несколько опасных рифов, Беринг снова приказал отойти в море, и они провели еще одну ночь, лавируя. На следующее утро, 20 июля, офицеры наконец решили бросить якорь на довольно открытом месте у острова, который ныне носит название Каяк; он находится совсем рядом с материком. Они увидели «красивейшие леса близ моря, а также большую равнину у подножия гор. Сам берег был плоским, ровным и, насколько мы могли разглядеть, песчаным»[113]. Лейтенант Хитрово сообщил, что остров «стоит один в море, словно каменный столб; при отливе виден скрытый под водой скалистый риф»[114]. «Святой Петр» бросил якорь в серовато-голубую глину и спустил лодки на воду для более подробных исследований. Стеллер разглядывал новую землю: о, если бы только он смог сойти с корабля, постоять на песке, а потом уйти вглубь острова!

К тому времени две трети запасов воды уже были израсходованы, так что поиск пресной воды стал главной целью. Беринг приказал Хитрово взять команду из пятнадцати человек и добраться на баркасе (лангботе) до другого небольшого острова поблизости, ныне носящего название Уингем. Его задачей было найти более защищенное место для стоянки и место, где можно срубить несколько больших деревьев на древесину. Вылазка Хитрово должна была быть максимально короткой: ему приказали в кратчайшие сроки вернуться на «Святой Петр» с докладом. Беринг не собирался рисковать: после расставания со «Святым Павлом» любой просчет мог обречь их на гибель. Но среди поставленных перед ним задач значился поиск безопасной гавани для будущих тихоокеанских экспедиций, так что он, как всегда, следовал инструкциям до последней буквы.

Пока Хитрово осматривал остров Уингем, небольшую лодку, ялик, отправили прямо на запад, к середине острова Каяк, для поисков ручья с пресной водой. Со Стеллером пока никто не говорил, так что он стоял и смотрел, как спускают на воду лодки. Наконец он прошел по палубе к Берингу и спросил, к какому береговому отряду должен присоединиться. Стеллер на мгновение даже лишился дара речи, когда Беринг ответил, что ему на берег сходить слишком опасно, и на остров отправятся только добытчики пресной воды с бочками. Беринг считал желание Стеллера собрать образцы растений и животных на острове пустой тратой времени: куда они денутся? Это могло быть сделано в ходе следующего путешествия. По мнению Беринга, ограниченное время, которым они располагали, следовало потратить на изучение географии берега, составление карт и поиск гаваней, чтобы сделать следующие путешествия безопаснее – и, конечно, чтобы у России было больше оснований претендовать на эти земли. А затем нужно возвращаться на Камчатку, потому что судоходный сезон подходил к концу, и Берингу вовсе не хотелось застрять на этом далеком и опасном берегу без провианта. Кроме того, Беринг беспокоился из-за ветра. «Святой Петр» стоял не в безопасной гавани, и если погода вдруг переменится, он, конечно, сможет быстро вызвать обратно команды на лодках, но что ему делать, если Стеллер и его помощник уйдут куда-нибудь вглубь острова и не успеют вернуться на корабль?

Стеллер воображал, как вернется в Санкт-Петербург триумфатором и привезет туда чудеса нового мира. Оправившись от потрясения, он саркастически заявил, что изумлен тем, что они проделали весь этот путь просто «для того, чтобы доставить американскую воду в Азию»[115]. И Хитрово, и Ваксель были согласны взять Стеллера с собой, но Беринг был непреклонен и попытался запугать Стеллера «ужасными историями об убийствах». Стеллер горячо возражал. Он напоминал, что «он не женщина, чтобы бояться опасностей». Ступить на берег в этот исторический день первой высадки европейцев на берегах северо-запада Америки, – говорил он, – «моя главная работа, мое призвание и мой долг»[116]. Баркас Хитрово и его команды отплыл, и Стеллер ошеломленно смотрел, как они удаляются на север.

Он снова стал умолять командора отпустить его, а затем пригрозил, что доложит о его действиях в адмиралтейство, Академию и Сенат «в тех выражениях, которых он заслуживает». «Святой Петр» был достаточно маленьким судном, так что их спор услышали многие. Беринг назвал его дикарем, и после этого Стеллер «отбросил всякое уважение и прочитал особую молитву»[117], а затем указал, что изучение флоры и фауны – его первоочередная задача в путешествии. «Особая молитва», о которой писал Стеллер, на первый взгляд кажется каким-нибудь проклятием, но, возможно, это была молитва, одинаково важная для обоих лютеран, потому что она, похоже, возымела необходимое действие: вместо того чтобы потерять терпение и посадить Стеллера на гауптвахту, «командор тут же смягчился». Беринг с неохотой разрешил Стеллеру отправиться на берег на яле с командой Вакселя, но помощников, не считая его слуги, казака Фомы Лепехина, не выдал. Когда в девять часов утра Стеллер и Лепехин устроились в яле среди пустых бочонков для воды, Беринг приказал двоим трубачам выйти к лееру и трубить, как если бы Стеллер занимал высокое положение во флоте. Это, несомненно, была насмешка, но Стеллер нашелся и с честью вышел из положения, весело помахав рукой. Он был совершенно уверен, что Беринг смилостивился и отпустил его на берег только для того, чтобы иметь возможность заявить, что отправил своего представителя для оценки минеральных богатств земли, как гласили официальные инструкции. Возможно, саркастически рассуждал Стеллер, он «будет наблюдать воду», а команда Хитрово «исследует ветра». День стоял хороший, была переменная облачность, дул приятный восточный бриз.