Сети города. Люди. Технологии. Власти - [120]

Шрифт
Интервал
). Их авторы ориентируются на то, что снимки будут оцениваться и сравниваться между собой. Это означает, что Flickr представляет данные об опыте небольшой посетительской аудитории, создающий репрезентацию музея с помощью особого визуального языка. Именно поэтому в материале Волл отсутствуют, например, селфи – жанр, более свойственный мобильной фотографии, поскольку селфи гораздо удобней делать с помощью камеры смартфона.

Социальная сеть Instagram[713], в отличие от Flickr, дает возможность посмотреть на посещение музея с совершенно иных позиций и учесть опыт более широкой аудитории. Возможности новой, креативной сборки мест и созданию визуальных нарративов посвящена статья группы исследователей во главе со шведской исследовательницей Александрой Вейленманн, которые изучают использование Instagram в музее. Авторы отмечают, что «рекатегоризируя и реконфигурируя музейное пространство, пользователи Instagram создают свои собственные нарративы посещения музея»[714].

Несмотря на растущий объем визуального материала, данные Instagram редко используются в исследованиях о посещении музея, уступая место небольшим выборкам и более конвенциональным методам сбора данных вроде опросов, интервью и наблюдений. В своей статье мы обращаемся к исследованию мобильных любительских фотографий, чтобы определить возможности Instagram для анализа посещения музеев в эпоху социальных медиа.

Сборка метода

Наше исследование основано на работе с визуальным материалом – фотографиями, опубликованными в открытых аккаунтах Instagram в период 2011–2016 годов[715]. В качестве кейса мы выбрали Государственный Эрмитаж, один из самых популярных музеев России, что обеспечило достаточное количество визуального материала, опубликованного в Instagram на момент сбора данных.

Для автоматизации сбора данных мы определили список наиболее часто используемых хештегов для размещения фотографий о посещении Эрмитажа и отобрали только те фотографии, которые посетители буквально называют «Эрмитаж»[716]. Более того, мы учитывали геолокацию данных и анализировали фотографии, которые были сняты или выложены в радиусе 15 км от Эрмитажа. Ограничения по тегам и расстоянию послужили своеобразным фильтром и позволили отсечь фотографии, не относящиеся к Эрмитажу-музею[717]. В итоге база нашего исследования составила 82 000 фотографий.

Для работы с большим массивом визуального материала мы использовали несколько методов анализа данных. Вслед за Львом Мановичем, пользуясь разработанным им подходом «культурная аналитика» (cultural analytics),[718] мы создали несколько эксплоративных визуализаций[719], которые выстраивают все фотографии по заданному признаку и демонстрируют динамику визуального ряда. Одним из таких признаков является цвет, яркость тона и насыщенность. Например, Надав Хочман и Раз Шварц анализируют фотографии, сделанные в Нью-Йорке и Токио, и предлагают сравнить использование цвета и «визуальные ритмы» в этих городах[720]. Другим признаком является время создания фотографий и их появления в instagram-аккаунтах. Визуализации, выстраивающие фотографии по хронологии, «хронологические монтажи», позволяют видеть, как изменяется репрезентация объекта в социальной сети со временем. В нашем исследовании мы задействуем оба типа визуализаций.

Для создания визуализаций мы использовали инструменты лаборатории Software Studies Initiative[721], в частности плагины ImagePlot и ImageMontage для программы обработки изображений ImageJ, которые позволяют автоматически измерить тон, его яркость и насыщенность в каждой фотографии и распределить весь массив по шкале значений. В результате применения этого метода мы получили большие коллажи, созданные из всех 82 000 фотографий[722].

В дополнение к культурной аналитике мы обращаемся к контент-анализу фотографий[723]. Поскольку доступные нам инструменты для распознавания изображений оказались неточны при работе с фотографиями, сделанными в музее, мы решили отказаться от автоматического анализа и провести качественный анализ фотографий, обработав часть данных вручную. Для этого мы сделали пропорциональную выборку, которая отражает представленность фотографий одного года во всем массиве данных. В итоге контент-анализ фотографий проводился на основе 10 % фотографий от всей базы данных, а именно 8200 фото.

Для этой части работы мы разработали систему кодирования, основанную на двух группах кодов[724]. Первая группа включала анализ основных сюжетов того, что изображено на фотографии, предметов искусства (живопись, скульптура), музейных интерьеров, фотографий, снятых вне музея (фасады Зимнего дворца, Дворцовая площадь), людей в музее. Таким образом, предметные категории позволяют выделить основные объекты внимания посетителей Эрмитажа аналогично тому, как Хелен Волл работает с базой фотографий Метрополитен-музея.

Вторая группа кодов определяет повторяемость в том, каким образом посетители изображают свой опыт посещения музея и на какие визуальные средства опираются. Мы анализируем композицию фотографий, фиксируем особенности позирования, жестов и пространственной организации изображения

Продолжить чтение
Еще от автора Ольга Евгеньевна Бредникова
Микроурбанизм. Город в деталях

Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.

Рекомендуем почитать
Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.

Пьесы

Пьесы. Фантастические и прозаические.

Краткая история пьянства от каменного века до наших дней. Что, где, когда и по какому поводу

История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.

Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.

Вторжение: Взгляд из России. Чехословакия, август 1968

Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.

Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия

Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.

Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.