Сети города. Люди. Технологии. Власти - [118]
Но эти два вида деятельности – сбор данных и предоставление к ним свободного доступа – не симметричны. Базы данных, открываемые муниципальными властями для публики, содержат информацию только о том, что город контролирует и чем управляет: о парках и улицах, ремонте инфраструктурных объектов, парковочных талонах и т. д. Это данные о городе как единой системе, а не об отдельных людях и индивидуальных деталях их жизни. В противоположность этому, информация, которую собирают и анализируют сервисы социальных медиа, сети камер наружного наблюдения, телекоммуникационные компании, банки и их коммерческие клиенты (или государственные учреждения, если они сумели получить доступ к некоторым из этих данных), касается людей: их перемещений, коммуникаций с другими людьми, их мнений и финансовых транзакций.
Некоторые данные сервисов социальных медиа легко доступны с помощью API любому, у кого есть базовые знания компьютерного программирования. Эти данные используются в многочисленных бесплатных и коммерческих приложениях (например, когда я использую менеджер социальных сетей Buffer для планирования и анализа моих постов в Twitter и Facebook, Buffer использует API этих социальных сетей, чтобы расположить мои посты в определенное время в моих Twitter- и Instagram-аккаунтах). Данные, полученные с помощью API, уже использованы в сотнях тысяч научных статей и докладов на конференциях по компьютерным наукам. Многочисленные студенты, изучающие программирование и компьютерный дизайн, уже давно привычно скачивают, анализируют и визуализируют данные социальных медиа, выполняя задания преподавателей. В то же время многие «рядовые пользователи» не знают, что их твиты, комментарии, фотографии и видео легко доступны благодаря бесплатным API. Популярные СМИ в статьях, посвященных сбору и агрегированию персональных данных, чаще всего подчеркивают, что эти данные могут быть использованы для надзора за пользователями (со стороны государства или спецслужб) или кастомизации рекламы, но обычно не объясняют, что эти данные также доступны для индивидуальных исследователей, художников и студентов.
Художники определенно могут сыграть свою роль в «просвещении публики» относительно доступа к данным и их использования. На сайтах наших проектов мы подробно объяснили, как мы получили данные для Phototrails, Selfiecity и On Broadway и как мы их использовали. Но нашей основной целью было «эстетическое образование» в противовес «политическому».
Большие данные, включая визуальные социальные медиа, – это наш новый инструмент художника, и проекты, о которых шла речь в моем тексте, исследуют его возможности. На самом деле, мы хотели скомбинировать эстетические и исследовательские вопросы: не только о том, что мы можем узнать, анализируя социальные медиа, но и как мы можем использовать это знание для создания художественных образов и эстетического опыта. Как мы конструируем наши города и самих себя в эпоху массового сбора данных и их алгоритмического анализа? Каким образом можно совместить общие тенденции и индивидуальные детали в визуализациях подобных данных? Какие альтернативные интерфейсы (помимо линейно выстроенных «стен», карт, таймлайнов и прямоугольных коллекций фотографий и видео в Facebook, Twitter, YouTube и других социальных медиа) для изучения этих данных и соотнесения их с собственным опытом возможны? Или коротко: как можно видеть «по-другому» не только мир вокруг нас (это был ключевой вопрос современного искусства), но и нашу новую «реальность данных»?
Все проекты, о которых рассказано в тексте, разрабатывались коллективно:
Phototrails: Надав Хочман, Лев Манович, Джей Чоу.
Selfiecity: Лев Манович, Мориц Штефанер, Доминикус Баур, Даниэль Годмайер, Элиз Тифентейл, Надав Хочман, Джей Чоу.
On Broadway: Даниэль Годмайер, Мориц Штефанер, Доминикус Баур и Лев Манович. При участии Мердада Яздани, Джея Чоу, Надава Хочмана, Бринн Шепард и Леи Майстерлин; аспирантов Городского университета Нью-Йорка (CUNY): Агустина Индако (Экономика), Мишель Моралес (Вычислительная лингвистика), Эммануэля Мосса (Антропология), Элиз Тифентейл (История искусств).
Проекты Phototrails, Selfiecity and On Broadway были реализованы при поддержке Городского университета Нью-Йорка (CUNY), Калифорнийского института телекоммуникаций и информационных технологий (Calit2) и Фонда Эндрю Меллона. Мы благодарны компании Gnip за помощь в сборе данных из Instagram. Часть моего текста, посвященная проекту Selfiecity, представляет собой переработанный вариант публикации: Tifentale A., Manovich L. Selfiecity: Exploring Photography and Self-Fashioning in Social Media // Berry D., Dieter M. (eds) Postdigital Aesthetics: Art, Computation and Design. Palgrave Macmillan, 2015. P. 109–122.
Перевод Екатерины Лапиной-Кратасюк и Ксении Гусаровой
Алина Контарева, Николай Руденко, Николай Рыжаков
Представляя Эрмитаж: посещение музея в эпоху социальных медиа
В январе 2013 года известный арт-критик, колумнист New York Magazine Джерри Сальц выложил в Facebook свою фотографию из Художественного музея Филадельфии, на которой он «нелегально» сидит на ограде «Большого стекла» М. Дюшана
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.