Сети города. Люди. Технологии. Власти - [116]
5) Женщины на селфи принимают более выразительные позы; например, в среднем степень наклона головы у них на 50 % больше, чем у мужчин (12,3 % против 8,2 %). Жительницы Сан-Паулу превзошли всех: средний угол наклона головы у женщин здесь составляет 16,9 %!
Эти результаты представляют лишь некоторые из выявленных нами тенденций. В целом, рассматривая все закономерности, мы обнаружили, что каждый из пяти городов обладает уникальными отличиями. Какой бы показатель мы ни выбрали, один из городов обязательно стоял особняком. В то же время, когда мы совместили все параметры измерений, оказалось, что Москва и Бангкок обладают наиболее уникальными показателям по сравнению с другими городами.
Возможно, самое интересное из наших открытий следующее: хотя люди используют одно и то же приложение для фотографий (Instagram), которое позволяет им с легкостью увидеть, как другие люди в разных частях света фотографируют себя, проанализированные нами селфи имеют ярко выраженную местную специфику. Тип поз меняется от города к городу, а также в зависимости от пола и возраста пользователей. Поэтому хотя Instagram, возможно, вносит свой вклад в возникновение единообразного «глобального визуального языка», в то же время он выявляет культурные и социальные различия в том, как репрезентируют себя представители разных групп.
В проекте Phototrails мы сравнивали фотографии из 13 городов мира, не фильтруя их по типу или геолокации. В Selfiecity мы отбирали фотографии, чтобы сопоставить снимки единственного жанра (селфи), но сделанные в разных городах. Для нашего следующего проекта, On Broadway, мы решили уменьшить масштаб, углубившись во вселенную социальных медиа и сфокусировав наше внимание на постах, сделанных на одной улице города. В то же время мы увеличили количество источников данных, добавив к Instagram Twitter, Foursquare, Google Street View («Просмотр улиц»), данные о пассажирах, садящихся и выходящих из такси, и экономические показатели, предоставляемые Бюро переписи населения США (US Census Bureau).
Представляя Город
Современные писатели, художники, фотографы, кинорежиссеры и цифровые дизайнеры создали множество оригинальных изображений городской жизни. Картины парижских бульваров и кафе кисти Камиля Писарро и Пьера Огюста Ренуара, фотомонтажи берлинских дадаистов, «Буги-вуги на Бродвее» Пита Мондриана, комиксы о Человеке-пауке Стэна Ли и Стива Дитко, фильм «Время развлечений» Жака Тати и информационные карты Эрика Фишера «Местные и туристы» (Locals & Tourists) – вот несколько классических примеров взаимодействия художника и города. Произведение, которое непосредственно вдохновило наш проект, – «Каждый дом на Сансет Стрип» (художник Эдвард Рушей, 1966). Этот альбом представляет собой сложенную гармошкой страницу 25 футов (8,33 метра) в длину, на которой напечатана фотопанорама обеих сторон Отрезка бульвара Сансет протяженностью в полторы мили.
Сегодня город «разговаривает» с нами с помощью данных. Многие города открывают базы данных и организуют хакатоны, чтобы вдохновить разработчиков на создание полезных приложений на их основе (например, сайт «Открытые данные Нью-Йорка» (NYC Open Data), спонсируемый мэрией города, предоставляет более 1200 пакетов данных, охватывающих любые темы: от деревьев до велосипедов). Местные жители и туристы обмениваются огромными массивами визуальной информации, снабженной геотегами, используя Twitter, Instagram и другие социальные сети. Такие сервисы, как Foursquare, сообщают нам, куда люди ходят и какие места предпочитают.
Как мы реконструируем XXI век, используя эти богатые источники данных и изображений? Существует ли иной способ визуализировать город, кроме графиков, цифр и карт?
Конструируя Бродвей
Первым шагом в нашем проекте было точное определение участка, который мы будем использовать в своем анализе, и сбор данных с этой территории. Бродвей, изгибаясь, проходит посредине Манхэттена. Мы хотели включить несколько более обширную территорию, чем сама улица, чтобы иметь возможность фиксировать протекающую по соседству деятельность. Чтобы отграничить этот участок, мы выбрали точки в центре Бродвея, отстоящие друг от друга на 30 метров, а из этих точек, как из центра, мы отметили прямоугольники 100‐метровой ширины. Получилась фигура, очертаниями напоминающая позвоночник, длиной 21 390 метров (13,5 миль) и шириной 100 метров.
Мы использовали координаты этого участка, чтобы отобрать данные Instagram, Twitter, Foursquare, Google, компаний такси и экономической статистики. Ниже подробнее рассказано о специфике наших данных.
Instagram. При помощи сервисов Gnip мы скачали из Instagram все размещенные в открытом доступе изображения с геолокацией, которые были загружены на территории Нью-Йорка в период с 26 февраля по 3 августа 2014 года: в общей сложности 10 624 543 изображений, из которых 661 809 были сделаны в районе Бродвея.
Twitter. В рамках Twitter Data Grant, полученного нашей исследовательской лабораторией Software Studies Initiative, у нас появился доступ ко всем твитам с изображениями и геотегами, выложенным в открытом доступе во всем мире в 2011–2014 годах. Мы проанализировали эти данные, оставив только твиты, сделанные на Бродвее за тот же период, который мы использовали, отбирая фотографии из Instagram (158 дней 2014 года).
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.