Сестренка - [22]

* * *

«15 мая отмечают День семьи. У нас в России мало кто знает о таком празднике, а в нашем военном городке и вовсе – почти никто, как выяснила я при работе над этой темой. Но это не значит, что у нас нет счастливых и крепких семей. Об одной из них я сегодня расскажу.

Семья Криницыных обосновалась у нас недавно. Главу семьи, майора Константина Антоновича Криницына, и его семью – жену Нелли Владимировну и детей – десятиклассника Юру и шестиклассницу Юлю – военный городок встретил радушно.

– Это наше девятое место службы, если я правильно посчитала, – признается скромная и немногословная Нелли.

Не удивлена, что она говорит не „место службы мужа“, а „наше“. Супруга военного, да и вообще истинная спутница жизни всегда скажет не „я“, а „мы“.

Константин Антонович – человек общительный, настоящая душа компании и немного балагур – говорит, что, несмотря на то что служение Родине – главное в жизни, семья значит для него очень многое.

– Семья – это тыл, – рассуждает он. – Если бы не семья, было бы очень тяжело. Быт – на жене. На ней все держится, можно сказать. А дети – это надежда на будущее.

Дети Криницыных учатся неплохо. Это отмечали во всех школах, в которых пришлось поучиться ребятам. К переездам уже привыкли. Везде находят себе занятия по душе.

– Я увлекаюсь самбо. Еще люблю посидеть за компьютером. Но это просто хобби, программистом я быть не хочу. Пойду по стопам отца. Думаю, что у меня получится стать военным, – рассказывает Юра.

А вот Юля пока не решила, кем хочет стать в будущем. Она увлекается танцами.

– Я очень хочу тоже заниматься единоборствами, как мой брат, но родители против этого, – признается Юля. – В каждом новом месте службы я занимаюсь танцами. То народными, то современными – смотря какие преподают в каждом Доме культуры. Мне кажется, что нет ничего плохого, если девочка будет хорошо драться, но родители говорят, что готовят меня к другому…

Несмотря на то что в этой семье бывают разногласия (а у кого они не случаются), здесь умеют их разрешать.

– Стараемся слушаться папу и не расстраивать маму, – коротко формулирует Юля главный принцип.

– Я очень рад, что у меня именно такая семья. Всегда хотел и сына, и дочку, – говорит Константин Антонович.

– Я – человек верующий и стараюсь, чтобы атмосфера в семье была мирной и спокойной, – отмечает Нелли Владимировна.

Посидев с этой замечательной семьей за чаем, я убедилась, что именно на таких ячейках общества и держится наша страна. Даже жаль было покидать эту гавань спокойствия».

– Зачем ты хранишь эту статью? – спрашивает Алиса.

– Не знаю, может быть, потому, что мне нравится представлять себе, что на самом деле все было именно так, как тут написано. Семья же – главное в жизни. Наверное.

– Ничего подобного, – возражает Алиса. – Главное в жизни – это ты сам.

Мне нравится эта мысль, и я согласно киваю.

* * *

Путь к полному доверию начался с рожающей собаки.

– Наверно, сегодня родит. Она какая-то вялая, – говорила Алиса неделю назад.

– Не, ну сегодня точно родит. Она явно нервничает, – заявляла вчера.

– Видишь, как необычно ведет себя, – сказала Алиса этим вечером, и действительно, Тефтеля, сначала пытавшаяся уединиться в укромном уголке, затем начала рыть ламинат.

Пока у Тефтели продолжались схватки, я сгрызла все ногти. Невозможно было видеть ее выступающие соски, раскрытую пасть с высохшим языком, глаза, подернутые поволокой страдания. У меня в отличие от Алисы не было опыта собачьего акушерства, поэтому я просто причитала рядом:

– Это того не стоит. Бедная девочка. Так мучиться, чтобы все равно отдать детей не пойми куда.

– Вообще, Тефтеля догадается, думаю, что я постараюсь найти ее деткам нормальных хозяев, – улыбнулась Алиса.

Мы разбредались по своим комнатам усталые. И я уж не помню, кто кому сказал:

– Ни за что не буду рожать.

А потом кто-то кому-то сказал полушутя, но вместе с тем – довольно серьезно:

– Мальчики отдельно, девочки – отдельно. Главный закон личной безопасности.

* * *

Мама даже подкрасилась. Она делает это крайне редко. Видимо, я надолго задержала взгляд на излучинах ее ресниц, раз она начала оправдываться.

– Все же такое событие, – сказала она, зачесывая челку то направо, то налево. – Выписка внучки из роддома. Вспомнила свои выписки – знаешь, я оба раза такая страшная была… Хочется все-таки какого-то праздника! Кажется, Юрик нанял фотографа.

– Это ты правильно говоришь. Хочется праздника, ой как хочется, – причмокнул папа и налил себе очередную рюмку.

– Если так пойдет дальше, на фотографиях будешь лежать, – сказала я папе.

– Ты что-то грубая в последнее время стала, – укорила меня мама.

– Раз я столь груба, может, не пойду встречать его дочку из роддома? Мам, ну, ты же знаешь, какие у нас с Юрой отношения. Против этой его несчастной Иришки и их ребенка я ничего не имею. Но и видеть никого из них не хочу.

Отец стукнул кулаком по столу. Эпизод получился весьма кинематографичным. Это прием из детства – когда страшно, сказать себе: на самом деле снимается кино, а не рушится жизнь.

– Папа, хорош. Я сейчас просто уйду.

– Костя, перестань, – взмолилась мама. – А то она уйдет. Ну мы же какая-никакая, а все-таки семья. Давайте в нормальном настроении просто сейчас вызовем такси и поедем в роддом. Ну, пожалуйста. Иришке с Юриком это важно.