Сестренка - [21]

Сейчас наконец я поняла, какую тему мне стоило выбрать для дипломной работы, если б я не отчислилась со второго курса. «Как вернуть себе тело?» Я не формулировала все так, но на самом деле именно этим были ежеминутно заняты мои мысли. Как ответить на этот вопрос правильно, я не знала, поэтому что только не перепробовала.

Я заводила отношения и страдала в них. Быстро удостоверилась в том, что и секс по согласию с симпатичным мне человеком не бывает приятным. Я вжималась в подушку и напрягалась, как в кресле у гинеколога. Вскоре после случая с Тёмой я исключила секс из своей жизни. Я убедила себя, что он мне не нужен, стало гораздо легче. Может, это и правда так.

Периодически я толстела до 80 кг – какое преступление, иронизирую я теперь. А тогда мне это действительно казалось смертным грехом, который я заедала.

В итоге я решила, что смогу контролировать тело, если хорошенько нагружу его. А заодно и похудею. Пожалуй, тренажерка стала для меня тем же, чем для мамы – церковь. А что, своеобразная религия. Даже с постами – только они не четыре раза в год, как у мамы, а всю жизнь.

Неофитский пыл через пару лет меня покинул, но так как зал стал моим вторым домом – хотя почему вторым, разве у меня есть первый? – на людях я изображала горячего адепта секты сильного и стройного женского тела.

* * *

– Жирная мразь! Тварь! Давай работай! Дыши ты нормально уже! Что? Попить? Попить я тебе, мешок говна, дам не раньше, чем через пятнадцать минут. Давай, заработай свой глоток воды!

Вонючий мешок старательно бултыхается на беговой дорожке. Я подгоняю его портовыми ругательствами, отвечая на комментарии подписчиц в «Инстаграме» – те под каждой новой фоткой по сто раз переспрашивают, как же мне удалось похудеть на двадцать два килограмма.

И вдруг слышу голос:

– Это же просто невыносимо – слушать, как вы оскорбляете этого человека! Кто вам дал право? Да я сегодня же в «Фейсбуке» напишу про ваш клуб и лично про вас! И деньги за золотую карту обратно потребую.

Отрываюсь от телефона – это моя новенькая, Алиса с преддиабетом.

– Послушайте, Алиса! Альбертик ко мне ходит третий год. Со ста семнадцати он похудел до восьмидести двух кило. Но вы же понимаете, что для его роста, прости господи, 168 см – это все равно много. Понимаете?

– Вообще, каждый человек сам решает, много это для него или не много.

Я жестом подзываю Альбертика – экскурсовода из местного музея: лысеющего толстячка, который решил похудеть, «чтобы не умереть от рака толстой кишки, как папа».

– Расскажи, как я тебя унижаю, – обращаюсь к нему. – И, главное, почему.

– А девушка не в курсе? – удивляется Альбертик. – Я худею. Много лет пытался. И понял: единственное, что мне помогает, когда меня в зале обзывают, унижают, даже немного… немного физически наказывают… А почему я должен этого стесняться? Что я такой, в зале все знают. Я даже прошу, чтобы на ресепшне со мной здоровались «Привет, жирная свинья!». Правда, там вежливые девочки – отказываются. Я Юлечку иногда прошу ударить меня. Ну так, слегонца. Эффект очень хороший.

– Его тело – его дело, – развожу я руками.

– А у вас-то внутри ничего не переворачивается от такого, как бы помягче сказать, вербального насилия? – изумляется Алиса.

– Нет, – коротко отвечаю я, хотя могла бы говорить долго: когда тебя унижают в четыре года, в десять, в четырнадцать, в семнадцать – каждый день и совершенно без причины, эти слова произносишь, будто ничего не значащие междометия.

– Во время наших занятий попрошу со мной разговаривать уважительно, – цедит Алиса каждое слово, словно через силу.

– Все для вас, – отвечаю я в том же тоне. – Мы ж обслуживающий персонал.

* * *

Я говорю ей то же, что и всем. Что если не откорректирует питание и продолжит каждый день есть макароны и печенье, а по выходным – чипсы с пивом и пиццу, то толку от занятий будет немного. Более того – сахар продолжит расти. Про холестерин вовсе молчу.

Она вздыхает и что-то шепчет про свое безволие.

– Вы же психолог, – ехидно замечаю я.

– Еда меня радует, – говорит Алиса. – Вообще, я ни от чего не получаю столько удовольствия, как от еды.

– То же самое, – отвечаю я. – Но я себя контролирую. Постоянно.

– Наказываете себя?

– Это вы себя наказываете, – позволяю я себе дерзость. – А еще свою задницу. Ну, и сердце с сосудами, конечно.

– Эй, я не Альбертик. Со мной так разговаривать не стоит.

– Прошу прощения, – приходится извиняться перед «золотой» клиенткой. – У меня день не задался. Мне надо за три дня новую съемную квартиру найти. Ту, в которой я жила, продают. Представляете, моюсь сегодня в душе, и вдруг целая делегация заходит: хозяйка квартиры, агент и покупатели. А меня даже не предупредили. И хрен знает, куда деваться.

– Вообще, я живу одна в квартире, большая двушка. Правда, девять животных еще… Если хотите, можете временно пожить у меня.

Напрягаюсь: с чего это такой альтруизм? Мы едва знакомы, да и вряд ли можно сказать, что сильно симпатизируем друг другу.

Кроме того, я не очень хочу жить с человеком, который позволяет себе в шесть вечера есть шаверму, вероятно, вперемешку с шерстью, но энергии на поиск другого жилья у меня нет. И я соглашаюсь. В конце концов, свалю сразу же, как найду подходящую квартиру.