Сестренка - [19]
Алиса молчит. Неужели обиделась?
– Конечно, не жертва. Ты – выжившая, – отвечает наконец она.
А я замечаю, какое у нее, оказывается, красивое лицо – гладкое и юное. Она шутит, что это от лишнего веса – известно ведь, что у полных людей лучше кожа, но я знаю: здесь на нее работают вдумчивость и отзывчивость.
– Выжившая… Выжившая? Точно выжившая? – повторяю я.
Она уверенно кивает в ответ.
Легко сказать – иди к психотерапевту.
Легко сказать – напиши письмо маме.
Легко сказать – напиши письмо мучителю.
Легко сказать – напиши это просто для себя.
– Вообще, напиши это просто для себя, – сказала Алиса. – Напиши, как чувствуешь. Как ты это помнишь. Если больно – можешь потом не перечитывать. Господи, да можешь просто сжечь! Но обязательно напиши.
…Те дни пахли пряностями. Мне было по-августовски счастливо. Я читала «Здравствуй, грусть». Книга мне казалась смелой. Я тоже так хотела. Типа я злая и циничная Сесиль. И у меня красивое и молодое тело. И будто в море – вот там вот в море – плавает мой Сирил.
И хотя на даче не было моря, он мне нравился. Тот соседский мальчик. Я не помню его имя – память зла. Дни были пряными.
Мы слушали музыку на его смартфоне. Я впервые держала в руках хороший смартфон. Я впервые держала в руках…
Юра узнал про мальчика. Сказал, у тебя засос. Я сказала, не твое дело. Он сказал, все узнает бабушка. Я сказала, да пожалуйста.
Ночь была тихая. Темная, сливовая. Я дочитала «Здравствуй, грусть». И, кажется, тайком курила на веранде.
Он подкрался сзади. Сначала меня обдал перегар. А потом одна рука схватила мое лицо, другая – талию. Руки пахли знакомо.
В страшных фильмах, когда такое случается, сразу начинается гроза. Но ночь стояла тихая, темная, сливовая.
Я ничего не вижу – вокруг плотная ткань ночи, и только белая пластиковая лепнина, застывшая на аккуратных квадратах потолка, вздрагивает в моих зрачках.
Я не могу дышать – тяжело и душно.
Я не могу забрать воздух, чтобы обменять его на крик.
Я вжимаюсь ухом в подушку. Я не могу слышать это знакомое дыхание.
Не видеть. Не дышать. Не слышать. Не осознавать. Не быть.
Внутри нет крови. Только жидкое железо боли.
Пунктиром. Тонким ненавязчивым пунктиром. О господи, как стыдно. Как страшно.
Мое тело то тут, то там. Какая большая кровать. Мой рот. Мой живот. Мои ноги. Моя грудь. Нет, это не тело, какое же это тело? Это какая-то каша. Каша растекается. Форму он придает ей сам.
Я – не человек и даже не вещь.
Он говорит, убью, если ты скажешь.
В ту минуту мне было не страшно умирать. Я – не человек. Я даже не вещь.
Главная моя проблема – память. Я предпочитаю ничего не помнить, потому что память – синоним боли.
Но Алиса сказала, что советует вспоминать все и прорабатывать. Проработать для меня – это значит разделаться. Я думаю, самое важное, когда копаешься в прошлом, разделаться с собой. Определить, в чем ты был не прав, и постараться исправиться.
И вот тут-то память меня и подводит. Первой мне на ум пришла Прошина – кстати, ее-то я в Турцию отправила и даже провожала в аэропорту, а она меня трогательно обняла на прощанье.
А вот с остальными было сложнее. С подсказкой школьных подруг Лизы и Вики я все же вспомнила фамилию девчонки, которую поставила на счетчик, неоригинально обвинив в краже сигарет из моей сумки. Решетникова, Света Решетникова. Вскоре после нашего с ней конфликта она перешла в другую школу, а в институте училась и вовсе на юге страны. С одноклассниками не общалась. Найти ее в соцсетях мне не удалось. Может быть, вышла замуж и сменила фамилию.
Алиса говорит, достаточно осознать и что, мол, я не обязана как-то возмещать причиненный вред. Ведь я была глубоко травмированным ребенком. Но я в ответ только мотала головой, хоть и чувствовала, что, если бы не Решетникова, Прошина и кто там еще был, я бы, возможно, убила саму себя. Тем сильнее сейчас было желание хоть как-то переписать прошлое.
Наконец, через одну из своих клиенток, которая работала в крупной страховой компании, я раздобыла номер телефона Решетниковой.
– Света, привет. Я так долго тебя искала. Есть минутка поговорить?
– Это не Света. Вы ошиблись.
– Как не Света? Мне нужна Решетникова Светлана Анатольевна… – растерялась я.
– Девушка, я ничем не могу помочь.
Я не нашла ничего лучше, чем позвонить в службу поддержки мобильного оператора.
– Дело в том, что этот номер был не востребован полтора года, – объяснили мне там. – В таких случаях мы имеем право продать его другому человеку.
Всхлипывает чат WhatsApp. Сообщение от той самой Иры из страховой: «Я навела кое-какие справки. Нам, как всегда, вовремя информацию не передают. Так вот, твоя Решетникова полтора года назад умерла».
– Я хочу знать, от чего она умерла, – говорю я своим старым подружкам, зачем-то собрав их в кафе.
– У нас типа поминки по Решетниковой? – грубовато смеется Вика.
– Викусь, ну, нехорошо, – хмурится ставшая супермамочкой Лиза, которая притащила дочек, Милану и Эмилию, на «поминки».
– На самом деле можно у ее брата спросить, – выдает Вика. – У нее брат есть. По отцу, правда, сводный. Но он всяко знает, от чего она копыта отбросила.
– А я не понимаю, Юлечка, зачем тебе это знать? – пожимает плечами Лиза. – Разное в детстве бывает. Зачем это через столько лет вспоминать?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
6 июня 2017 года, в день рождения Пушкина, на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены шесть лауреатов новой литературной премии для молодых писателей «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Кристины Гептинг, Евгении Некрасовой, Андрея Грачева и поэтов Владимира Косогова, Даны Курской, Григория Медведева.
Олег Кашин (1980) российский журналист и политический активист. Автор книг «Всюду жизнь», «Развал», «Власть: монополия на насилие» и «Реакция Путина», а также фантастической повести «Роисся вперде». В книге «Горби-дрим» пытается реконструировать логику действий Михаила Горбачева с самого начала политической карьеры до передачи власти Борису Ельцину.Конечно, я совершенно не настаиваю на том, что именно моя версия, которую я рассказываю в книге, правдива и достоверна. Но на чем я настаиваю всерьез: то, что мы сейчас знаем о Горбачеве – вот это в любом случае неправда.
Загадочный рассказчик, чья судьба неразрывно связана с жизнью главных героев, начинает свою страшную и одновременно трогательную историю. Историю, начало которой было положено в 1939 году. Зиглинда живет в Берлине в обычной семье. Мама — домохозяйка, а папа работает цензором: вымарывает из книг запрещенные слова. Его любимое занятие — вырезать фигурки из черной бумаги и ждать конца войны. Но война продолжается, и семья девочки гибнет, а она оказывается в опустевшем здании театра — единственном месте, где можно чувствовать себя в безопасности.
Случайная встреча семилетнего Адама и Барона – пожилого одинокого физика с оригинальными взглядами на бытие – круто меняет судьбу мальчика, до того обещавшую быть непримечательной. Впрочем, меняет она и жизнь мужчины, который относится к своему подопечному словно к родному сыну. Исповедуя гедонизм, Барон игнорирует течение времени и избегает привязанностей. Этому он учит и Адама. Однако теория пребывания в золотом коконе начинает трещать по швам, когда Адам познает любовь и связывает себя узами с девушкой, обреченной на скорую смерть…
Пять месяцев назад Ник, бойфренд Валери Лефтман, открыл стрельбу в школьной столовой, убив многих учеников и учителей и застрелив себя. Пытаясь его остановить, Валери получила ранение в ногу и случайно спасла жизнь своей одноклассницы. Однако ее обвинили в случившемся из-за списка, который она помогла составить, – Списка ненависти, включающего более сотни людей и явлений, которые ненавидели Валери и Ник. Все лето девушка провела в больнице, где с ней обращались как с возможной подозреваемой. Оказавшись наконец дома, Вал готовится вернуться в школу и продолжить обучение в выпускном классе.
Семья Липы — семья предпринимателей. Она, ее родители и младший брат Берти зарабатывают себе на жизнь сбором металлолома. Их бизнес труден, непостоянен, а порой и просто опасен, хотя семья живет в мире возвышенных метафор, созданных главой семьи. Их труд — благороден, платят за него — «звонкой монетой», а найденные предметы свозятся прямиком в… «Рай».В романе одного из самых ярких голосов немецкоязычной литературы соединились фантазия и суровая семейная история, гротеск и трагедия целого поколения, оторванного от корней.
Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.