Серый - [51]

Не знаю почему, но друг не мог переехать к брату. Это было как-то связано с работой Дитера. Правда кем он работал, я так и не понял. Иво, по-моему, тоже не знал, хоть и любил напустить туману, будто говорить ему запрещено. Пингвин ещё тоже.

И всё же, Дитер не забывал об Иво. Наоборот. Теперь он появлялся чаще, иногда по два раза в неделю. Когда Иво проводил время у нас — то есть почти всегда, Дитер заходил к нам домой.

Так получалось, что я оказывался рядом и меня никто не гнал, а после это вроде как стало в порядке вещей. Я ждал прихода Дитера не меньше Иво. И мы болтали и играли все втроём. Хвастались оценками и кому успели набить рожу. Двое — сила, пусть мы и были омегами.

Альфа никогда не приходил с пустыми руками. Иво, конечно, получал свой подарок — игрушки уже с трудом помещались в шкаф и под кровати, но и еда, которой вдруг стало так много, появлялась не по волшебству, как я уже очень скоро смекнул. То-то родители вечно заводили эту дурацкую песню, провожая гостя, что им ничего не нужно и совсем не в тягость. Тот только смеялся и всё благодарил. За что — я понял.

Я тоже получал всякие клёвые штуки, и подарки мои были не хуже, чем Иво. Мы часто заводили спор, у кого гостинец покруче. Правда, очень скоро спорить мне стало неинтересно. И подарки я ждать перестал, всё так же с нетерпением дожидаясь прихода Дитера.

* * *

Мои родители были рады гостю и всегда приглашали Дитера провести с нами праздники, но только однажды он согласился. Это было в тот, последний год. Никто не знал, что уже на следующий его заморозят.

С утра я, Иво и отец отправились за ёлкой. Мы выбрали самую высокую и пушистую. Папа ругался на то, что потратили столько денег, но стоило красавице встать посреди гостиной — и никто из нас не мог налюбоваться. Я очень старался, наряжая деревце.

Сдвинули диваны и кресла, поставили стол. Папа колотился последние два дня, стараясь всё успеть. Пригласили дедушек и соседей. Гостей пришло так много, но дожидался я только одного.

Дитер появился за пару часов до полуночи. Полная охапка свёртков, на которые я не обратил внимания, прилипнув к альфе хвостиком вслед за Иво.

В доме было шумно. Все суетились вокруг, помогая папе накрывать на стол. Обменивались новостями, замирая с блюдами в руках, пока кто-нибудь расчищал место, делали снимки на память. Отлынивавшие от работы отцы подпирали стены, шепчась о работе, на что омеги шипели и ругались — в праздник о работе ни слова.

Дитера, как почётного гостя, сразу усадили за стол. Я сидел рядом. С другой стороны Иво.

— Может, мы всё-таки поможем? А то, как-то неудобно, — предложил Дитер, видя, как все крутятся вокруг и только мы втроём сидим истуканами.

Ни я, ни Иво не ответили.

— Эй, парни, вы чего воды в рот набрали?

Снова тишина.

— Сдох кто? Иво, колись, — ткнул он локтем младшего брата.

И тут омегу, ерзавшего на стуле и бесившего меня этим до зелёных коликов, словно прорвало.

— Лиан говорит, что ты его любишь больше, чем меня!

— Неправда! Я такого не говорил!

— Говорил!

— Я сказал, что так же! Так же, как тебя! — сердце колотилось как ненормальное.

— Как меня? — Иво закусил губу, стараясь не расплакаться — вот же нюня! — Я ему объяснял, что такого не может быть! Мы с тобой братья! Значит, ты меня любишь больше! Правда ведь, Ди, правда? — тоненьким голоском проблеял он.

Я яростно фыркнул и сложил руки на груди — вот так он вечно получал то, что хотел.

— И у зеркала крутился сегодня целый час! — укусил почти бывший друг. — Я даже подойти не смог! Ди, ну скажи ему, что ты меня больше любишь, — требовал он со всей уверенностью девятилетнего прилипалы.

— Конечно, тебя я люблю больше всех, — вздохнув, согласился Дитер, привлёк братишку и поцеловал в макушку. — Лиан, тебя я тоже люблю, но Иво больше, потому что он мой брат. Считаешь, так справедливо?

Я сидел красный, как рак, мечтая удавить придурка на месте, и пялился в сторону. Пришлось кивнуть.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо произнёс Дитер. — А ссориться лучшим друзьям, не очень. Так что давайте миритесь. Иво?

— Не хочу-у, — заупрямился тот.

— Тогда я буду любить Лиана больше, потому что он послушный мальчик и не против оставить обиды в уходящем году?

Конечно, я был против, но, понятно, что снова кивнул.

— Я тоже не очень против, — тут же пошёл на попятную Иво и протянул мне руку, мизинцем вперёд.

Я ответил. Друг на друга мы не смотрели — оба понимали, что выбора нет.

Застолье вышло славное. Было весело и музыка играла. Мы поднимали тосты за лучшее и искренне верили, что светлые времена впереди. Потом танцевали.

После того, как Дитер пригласил на танец Иво — тот же ему дырку в голове из-за этого проел: а-когда-мы-пойдём-танцевать-а-когда… появилась масса других желающих. После концерта, устроенного этим болваном, я даже смотреть на альфу открыто не мог, думал он смеётся над тем, какие мы два идиота.

— Чего скучаешь? — привычно растрепал он мои волосы, упав на стул рядом, когда я уже было решил, что никому на этом свете не нужен и лучше уйти ночью, не прощаясь.

— Я не скучаю, — пробубнил я.

— А задницу свою от стула весь вечер не отрываешь. Веселишься?