Серые кардиналы Кремля - [63]

Осенью 1922 года внимание Ленина привлекли события в Грузии, где включение Грузинской республики в состав СССР вызвало сильнейшее сопротивление со стороны ЦК Грузии. В сентябре там побывала комиссия, возглавляемая Дзержинским. Вернувшись в Москву, она привезла с собой двух несговорчивых руководителей. Через голову председателя Совнаркома по делам национальностей Ленин вмешался в это дело, но только ухудшил ситуацию. В Тифлис был послан Орджоникидзе, который после яростной борьбы удалил мятежных руководителей и заставил ЦК Грузии принять предложения Сталина.

Ленин нашел работу Сталина и прочих товарищей по «грузинскому вопросу» слишком грубой и в своем «Письме к съезду» требовал снять Сталина с поста генсека. Но это письмо не было оглашено на XII съезде. О его существовании, как и о статье «К вопросу о национальностях или об автономизации» стало известно много позже — на XX съезде партии, когда Хрущев развенчивал культ своего предшественника.

Посмотрим, в чем была суть разногласий между двумя лидерами большевистской партии по национальному вопросу в советском государстве. Эти противоречия носили скорее тактический, чем стратегический характер. Ленин опасался, что чрезмерное усердие Сталина «стать ленинцем больше, чем сам Ленин» может привести к развалу еще не укрепившейся советской империи. Он стоял за медленную, менее насильственную ассимиляцию нерусских народов. Сталин преследовал ту же цель, только в форсированном темпе. Ленин понимал, что среди нерусских коммунистов есть не только такие обрусевшие националы, как Сталин, Орджоникидзе, Дзержинский, но в большинстве своем коммунисты окраин — национально мыслящие коммунисты, на которых и держалась советская власть на местах. В этих условиях план Сталина включить пока еще формально суверенные республики в состав РСФСР на правах «автономизации» превращался в авантюрную затею, чреватую большими опасностями. Опыт Грузии это только доказывал. Нужно было искать новые формы объединения, при которых советские республики номинально оставались бы по-прежнему «равными» и «суверенными». Отвергнув план «автономизации», Ленин предложил назвать новое объединение сначала «Союзом советских республик Европы и Азии», но потом забраковал это название, найдя его слишком узким и региональным в свете своих глобальных целей по созданию «Мировой советской республики». Он нашел этнически неограниченную формулу, под которую вполне подходили государства любых континентов Европы, Азии, Америки и т. д. — «Союз Советских Социалистических Республик».

Свое наступление против Сталина Ленин начал в письме в Политбюро, в котором отмечал: «Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть. Как только избавлюсь от проклятого зуба, съем его всеми здоровыми зубами. Надо абсолютно настоять, чтобы в союзном ЦИКе председательствовали по очереди русский, украинец, грузин и т. д.». Он потребовал исключить Орджоникидзе из партии, наказать Дзержинского, а руководству предстоящего XII съезда партии предложил снять Сталина с поста генсека. Попутно вождь вспомнил о борьбе Сталина и Троцкого и решил, что последний — наиболее подходящая кандидатура для того, чтобы ослабить возрастающее влияние первого. Опасаясь, что болезнь не позволит ему выступить на Пленуме ЦК, Ленин пишет Троцкому:

«Строго секретно. Лично. Уважаемый т. Троцкий!

Я просил бы Вас очень взять на себя защиту грузинского дела на ЦК. Дело это сейчас находится под преследованием Сталина и Дзержинского, и я не могу положиться на их беспристрастие. Даже совсем напротив. Если бы Вы согласились взять его под защиту, то я бы мог быть спокойным».

По сути, вождь предлагал соратнику по партии «блок Ленина — Троцкого» для ликвидации Сталина и его фракции. Однако Троцкий не пожелал ввязываться в открытую конфронтацию со Сталиным. А его союзнику Каменеву прямо заявил: «Имейте в виду и передайте другим, что я меньше всего намерен поднять на съезде борьбу ради каких-либо организационных перестроек. Я стою за статус-кво… Я против ликвидации Сталина, против исключения Орджоникидзе, против снятия Дзержинского. Не нужно интриг. Нужно честное сотрудничество».

Выходит, «интригами» занимался не Сталин со своими единомышленниками, а Ленин, требовавший изгнания и наказания этой компании. Это весьма смелое заявление, учитывая, что положение Троцкого тогда тоже было относительно шатким. Но он сделал свой выбор, по существу отказавшись от покровительства больного вождя.

Накануне третьего инсульта, 6 марта, Ленину стало известно, что Сталин оскорбил Крупскую (Очевидно, та не позволила ему увидеться с супругом. Легенда же гласит, что Сталин произнес: «Спать с вождем еще не значит знать вождя».) Ленин написал письмо, в котором порывал с ним всяческие «дружеские отношения». Сталина омрачил не столько сам этот факт, сколько его возможная огласка. Ведь Ленин, по сути, был уже беспомощен и не мог активно повлиять на ход событий. Но он по-прежнему оставался символом революционных преобразований и неоспоримым лидером в глазах большинства членов партии. Ссора могла отразиться на голосовании при выборе преемника вождя.