Серые кардиналы Кремля - [61]

Эти события всколыхнули высшую партийную среду. Вопрос о том, кто будет преемником вождя, витал в воздухе и заслонял все другие вопросы. Верные ученики на примере учителя видели, каким лакомым куском является власть. Они также понимали, что чем безграничнее эта власть, тем сильнее разгораются аппетиты ее обладателя. Борьба за лидерство в партии приобрела гротескные формы. Она усиливалась прежде всего потому, что Ленин не делал никаких намеков относительно кандидатуры своего наследника. Это еще раз подчеркивает, что его не заботило истинное положение дел в стране: он не надеялся увидеть конечный результат своих преобразований, и поэтому учиненная им разруха нисколько его не смущала.

Из числа всех соратников Ленина наиболее выделялись две фигуры: Троцкий и Сталин. Первый, по собственному выражению Ленина, был «самый способный человек в нынешнем ЦК». Ко второму, вплоть до конца 1922 года, Владимир Ильич питал дружескую симпатию.

Утверждение о том, что Ленин никогда не благоволил Сталину и всегда относился к нему с подозрением, не соответствует действительности.

«В. И. Ленин очень ценил Сталина, — писала младшая сестра вождя, М. И. Ульянова, в президиум Объединенного пленума ЦК и ЦКК РКП(б) 26 июля 1926 года. — Показательно, что весной 1922 г., когда с В. И. случился первый удар, а также во время второго удара в декабре 1922 г. В. И. вызывал к себе Сталина и обращался к нему с самыми интимными поручениями, поручениями такого рода, что с ними можно обратиться лишь к человеку, которому особенно доверяешь, которого знаешь как истинного революционера, как близкого товарища. И при этом Ильич подчеркивал, что хочет говорить именно со Сталиным, а не с кем-либо иным. Вообще за весь период его болезни, пока он имел возможность общаться с товарищами, он чаще всего вызывал к себе т. Сталина, а в самые тяжелые моменты болезни вообще не вызывал никого из членов ЦК, кроме Сталина».

Учитывая, что письмо датировано 1926 годом, когда Ленина уже не было в живых, а Сталин пришел к кормилу власти, можно предположить, что оно было написано под давлением. Но существуют и другие документальные свидетельства явного расположения вождя мирового пролетариата к своему верному и последовательному ученику. Документы указывают, что за четыре месяца безвыездного пребывания Ленина в Горках Сталин посетил его 12 раз. Именно ему было направлено письмо от 17 июля 1922 года с требованием безжалостной высылки за рубеж «без объявления мотивов» представителей русской интеллигенции. До определенного момента влияние Сталина в высших эшелонах власти возрастало с подачи самого Ленина.

Вот письменное свидетельство, подтверждающее этот факт:

«Секретарю ЦК т. Сталину.

Ввиду того, что т. Рыков получил отпуск с приезда Цюрупы (приезд ожидается 20/IX), а мне врачи обещают (конечно, лишь на случай, что ничего худого не будет) возвращение на работу (вначале очень умеренную) к І/X, я думаю, что на одного т. Цюрупу взвалить всю текущую работу невозможно, и предлагаю назначить еще ДВУХ ЗАМОВ (зампред СНК и Зампред СТО), именно: тт. Троцкого и Каменева. Распределить между ними работу при участии моем и, разумеется, Политбюро, как высшей инстанции.

11 сентября 1922 г. В. Ульянов (Ленин)».

На письме — пометка «С. секр. На голосование членов Политбюро ПО ТЕЛЕФОНУ И. Сталин». А внизу — «Голосование членов Политбюро по телефону:

1) «за» (Сталин)

2) «Категорически отказываюсь» (Троцкий)

3) «за» (Рыков)

4) «воздерживаюсь» (Томский)

5) «не возражаю» (Калинин)

6) «воздерживаюсь» (Каменев)».

Неверна также версия о том, будто бы Ленин страдал от черствости Сталина, которому Политбюро поручило следить за режимом больного вождя. Письмо от 7 июля 1922 года делает ее фактически несостоятельной:

«Т. Сталин! Врачи, видимо, создают легенду, которую нельзя оставить без опровержения. Они растерялись от сильного припадка в пятницу и сделали сугубую глупость: попытались запретить «политические» посещения (сами плохо понимая, что это значит). Я ЧРЕЗВЫЧАЙНО рассердился и отшил их. В четверг у меня был Каменев. Оживленный политический разговор, прекрасный сон, чудесное самочувствие. В пятницу поправился.

Я требую Вас экстренно, чтобы УСПЕТЬ сказать, на случай обострения болезни. Успеваю все сказать в 15 минут и на воскресенье опять прекрасный сон. Только дураки могут тут валить на политические разговоры. Если я когда волнуюсь, то ИЗ-ЗА ОТСУТСТВИЯ своевременных и компетентных разговоров. Надеюсь, Вы поймете это, и дурака немецкого профессора и К* отошьете. О пленуме ЦК непременно приезжайте рассказать или присылайте кого-либо из участников.

С коммунистическим приветом Ленин».

Приведенные выше документальные свидетельства характеризуют взаимоотношения между двумя вождями до того момента, когда Ленин стал видеть в своем ближайшем соратнике угрозу для своего собственного авторитета. Выдвигая Сталина 4 апреля 1922 года на пост генерального секретаря Центрального комитета (секретарями стали Молотов и Куйбышев), он, очевидно, еще не понимал этой угрозы. Но вскоре усиление бюрократической тенденции в государстве и партии стало очевидным. Через несколько дней, обуреваемый беспокойными предчувствиями, Ленин продиктовал свое «завещание». Положение дел, однако, было уже невозможно исправить даже «последними наказами» вождя.