Серые кардиналы Кремля - [47]

Тем не менее пока еще Екатерина не могла рассчитывать на свою политическую самостоятельность. Был жив 20-летний молодой человек — в младенчестве император, а ныне шлиссельбургский узник — Иван Антонович, который мог заявить свои права на русский престол. Но «заявить» — слишком громко сказано. Сам сын Анны Леопольдовны и Антона-Ульриха Брауншвейгского, конечно, не сделал бы этого. Как известно, все брауншвейгское семейство было арестовано и сослано в Шлиссельбург вскоре после того, как на престол взошла Елизавета. С того момента и до самой смерти Иван находился в заточении, лишенный нормальных условий жизни и подобающего воспитания; он даже не был полностью уверен в своем высоком происхождении. Когда Петр III, опасаясь конкуренции со стороны Ивана (одно время Елизавета подумывала сделать его своим наследником), посетил его в Шлиссельбурге, пред ним предстал 17-летний человек со всклоченными волосами, рыжевато-русой бородой и блуждающим взглядом, в засаленной куртке и в туфлях на босу ногу. Он отвечал на вопросы невнятно, сказал, что он не тот, за кого его принимают, и не готов принять на себя никакие права. Добрый по характеру, Петр был растроган жалкой картиной, приказал облегчить участь узника, учить его грамоте и разговаривать с ним обо всем, кроме его происхождения. Он даже намеревался выдать за него замуж жившую при русском дворе принцессу Гольштейн-Бенскую. Но Иван Антонович погиб в Шлиссельбурге в ночь с 4 на 5 июля 1764 года, спустя два года после смерти его «благодетеля».

Сонного, беззащитного человека умертвили, чтобы сохранить престол Екатерине II. Но к моменту описываемых событий, когда решался вопрос о браке императрицы с Григорием Орловым, именем этого же беззащитного и не совсем здорового человека воспользовались, чтобы склонить ее к согласию.

Хотя Екатерина и была расположена к своему фавориту, она вполне могла обойтись и без него. Выдать ее замуж за Григория, помимо других членов партии Орловых, также стремился Бестужев.

Он повел дело очень хитро: к императрице было составлено прошение высших чинов, выражавших желание народа, согласно которому она должна была избрать себе супруга. Прошение, под которым подписались 12 епископов, лишь предполагало вступление Екатерины в брак с Иваном Антоновичем. На самом деле ей давалась большая свобода в выборе жениха. Понятно, что слабоумный шлиссельбургский узник мало подходил на роль супруга самодержавной императрицы. Обстоятельства складывались в пользу самого близкого к ней в то время человека — Григория Орлова.

Судьба благоволила бывшему гвардейскому офицеру. Для него уже запросили титул князя Германской империи у императрицы Марии-Терезии, его уже едва не сделали герцогом Ингерманландским. И тут в ход событий вмешались политические противники — Панин, Воронцов и Разумовский, предотвратившие этот брак. Они считали его несовместимым с благом России и видели, что сама Екатерина не горит желанием узаконить свои отношения с Орловым.

В силу вступила замечательная политическая интрига, на которой я не могу не остановиться подробнее. В свое время императрица Елизавета вышла замуж за Алексея Григорьевича Разумовского. Этот брак являлся частным делом русской государыни и сохранялся в тайне. Теперь же, для того чтобы Екатерина могла обвенчаться с Григорием Орловым, нужны были документы, подтверждавшие это событие. Главным противником, выступавшим против замужества Екатерины, по иронии судьбы являлся брат Алексея Григорьевича — Кирилл Григорьевич Разумовский. За документами в Перов был послан его единомышленник Воронцов. Он привез ларец, и затем уже два этих влиятельных деятеля вместе сожгли сверток секретных бумаг, подтверждавших венчание Елизаветы и Алексея Разумовского. Таким образом, брак нынешней императрицы и ее фаворита стал нереальным.

Трудно сказать, что дал бы Российскому государству Орлов-правитель. Как уже отмечалось выше, в отличие от второго ее фаворита, Потемкина, он оказывал на Екатерину в основном положительное влияние. Сама она видела в Григории замечательного умного человека. Несомненно, таким он и являлся в действительности. Но здесь не следует забывать о том, что Екатерина II была вполне самостоятельной личностью и приближала к себе только тех, кто собственными талантами и умениями оправдывал свое высокое положение при ней.

Григорий Орлов любил серьезные занятия, имел склонность к науке, особенно питал страсть к физике. Научные предметы были излюбленной темой его разговоров в обществе. В то время, когда он был близок к императрице, ее считали республиканкой по образу мышления. Тогда в своей деятельности она руководствовалась сочинениями Монтескье и Беккарии. Когда была созвана комиссия Уложения, императрица наградила автора, ратовавшего за свободу крестьян, премией.

В то время, когда Орлов был первым министром, в стране создавались новые возможности для научных открытий и развития искусства и литературы. Он переписывался с Жан-Жаком Руссо, приглашал знаменитого французского писателя приехать в Россию и поселиться в одном из своих имений под Санкт-Петербургом. В свою очередь, тот ответил, что приехал бы только в том случае, если бы не был слаб здоровьем и — если бы граф Орлов был приближен к солнцу.