Серые кардиналы Кремля - [42]
И без того запутанное положение осложнялось рядом внутриполитических проблем. Петру Великому, благодаря своей волевой натуре и непререкаемому авторитету, удавалось не допускать распрей в своем правительстве. Как мы знаем, после его кончины ситуация резко изменилась. На примере Екатерины и Меншикова те, от кого в какой-то мере зависела дальнейшая судьба России, видели, как важно ограничить самодержавие, чтобы не допустить возникновения династий пироженщиков или кого бы то ни было другого.
Младенец Карл Петр Ульрих как раз и представлял собой такую угрозу. Если бы он унаследовал власть, до его совершеннолетия державой фактически управлял бы регент. Елизавета же была совершенно лишена честолюбия и не претендовала на престол. Существуют сведения, что, когда ее домашний врач Лесток пришел разбудить цесаревну, чтобы сообщить о смерти Петра II и рассказать, что настало ее время действовать, она наотрез отказалась что-либо предпринимать. Елизавета слишком любила удовольствия, чтобы согласиться на рискованное предприятие, в результате которого могла оказаться в стенах монастыря.
Но не только страх перед новым временщиком побуждал сановников к ограничению самодержавия. Существовала еще одна немаловажная причина: в России усиливалось влияние иностранцев, проникших сюда через «прорубленное» Петром «окно в Европу». И неопределенная ситуация вокруг престолонаследия шла им только на пользу.
Таким образом, русские патриоты находились сразу между двумя неприятелями: новым временщиком-регентом и набиравшей силу немецкой партией. Чтобы сохранить собственную аристократическую олигархию, на роль правителя им нужно было избрать лицо, которое меньше всего надеялось быть избранным и которое тем скорее могло бы согласиться на все ограничительные условия. Вот почему выбор пал на вдовствующую герцогиню Курляндскую Анну Иоанновну.
Но и у этой кандидатуры были свои минусы. Рядом с ней неотлучно находился ее фаворит — некто Бирон. Герцогиня Курляндская и сын бедного лесничего, состоявший главным распорядителем при ее дворе, находились в весьма тесных взаимоотношениях.
Кем был Бирон в глазах влиятельных русских сановников? Скучавшая от монотонной жизни на чужбине Анна готова была выйти замуж даже за Морица Саксонского, известного любителя женских прелестей, лишь бы хоть как-то развеять свою тоску. Вполне понятно желание молодой еще женщины приблизить к себе энергичного и утонченного светского человека. К тому же он был не глуп, любезен, с лоском образования (Бирон закончил Кёнигсбергский университет, но, по словам его современника Миниха, не знал никаких языков, кроме немецкого и местного курляндского, и даже немецкие письма разбирал с трудом, если в них встречались французские или латинские цитаты). Он искал возможности возвыситься, и такой случай представился ему в лице герцогини Курляндской.
Не видя в Бироне особой преграды для достижения намеченной цели, партия русских патриотов, однако, решила обезопасить себя от него. Василий Лукич Долгорукий, который вел переговоры с Анной Иоанновной, поставил перед ней первое условие: фаворит не может ехать с ней в Россию. Но это не означало, что он не может появиться там как частное лицо. Поэтому, когда новоявленная императрица приступала к своим обязанностям, Бирон находился в Москве.
Предприимчивый Василий Долгорукий день и ночь сторожил Анну, не сводил с нее глаз, чтобы не подпустить к ней противников. И все же его перехитрили. Это сделал тот, к кому, выпив водки перед решением важных государственных задач, шли за советом все влиятельные русские сановники. Душой заговора, низвергнувшего олигархию патриотов, был Андрей Иванович Остерман. Некогда воспитатель Петра II и сторонник Долгоруких, а теперь представитель немецкой партии, он не ожидал от патриотов, ненавидевших иностранцев, ничего хорошего для себя.
Добиться победы над политическими оппонентами иностранцы могли, только вернув императрице ее полные права на власть в государстве. Но как это сделать? Анна Иоанновна уже согласилась подписать «кондиции» в пользу Верховного тайного совета из восьми персон, ограничив тем самым свое самодержавие. Только Бирон, обладавший огромным влиянием на царицу, мог исправить существовавшее положение дел.
Остерман написал фавориту, и тот приехал в Петербург. Чтобы усыпить бдительность Василия Долгорукого, был разработан великолепный план, при помощи которого Бирон и Анна могли «общаться» на расстоянии. Каждый день во дворец приносили малолетнего сына Бирона. Императрица уносила его в свою спальню и вынимала спрятанные в одежде ребенка записочки, в которых содержались подробные инструкции ее любимца. Она долго не могла решиться изменить условия, благодаря которым вернулась на родину и стала правительницей, но наконец решилась и разорвала акт, ограничивавший самодержавие.
Переворот свершился, немецкая партия достигла своей цели. В церквах служили молебны по случаю возвращения императрице самодержавия. Но положение дел в стране практически не изменилось. Назойливая опека Долгоруких над царицей уступила место добровольно признанной ею, но столь же назойливой опеке Бирона.
Власть и любовь. Как эти понятия существуют рядом? Именно на этот вопрос отвечает книга «Кремлевские любовницы». Читатель «заглянет за кулисы» театра политической жизни страны, узнает некоторые пикантные подробности из биографий известных людей: Ленина, Сталина, Берии, Булганина, Вишневской, Давыдовой и многих других. Увидит, как личная жизнь (или ее отсутствие) прямо или косвенно влияет на общественную деятельность и наоборот — как ради политических идеалов приходится жертвовать личными интересами…
В очередной раз в центре внимания Валентины Красковой семейные, тайны «кремлевских вождей». На этот раз автор рассказывает о матерях, многие из которых при жизни не были до конца поняты своими детьми, а в некоторых случаях подвергались даже гонениям. Автор не претендует, естественно, на полный обзор имен всех знаменитых кремлевских тещ — в рамках данной книги это сделать невозможно. Но даже те немногие из них, которые представлены здесь, способны поразить воображение любого человека многообразием своих неповторимых индивидуальностей.
Эту книгу с интересом прочтут все, кого волнуют не только интимные подробности власть предержащих, но и взаимоотношения между народом и властью. Обилие исторических фактов из личной жизни обитателей Кремля позволяет читателю приподнять плотную занавесь тайн и окунуться в полную интриг и пикантных подробностей закулисную жизнь московских правителей. Чем же отличается любовь по-русски от прочих любовей на свете? Чтобы дать подробный ответ на этот вопрос, включая философскую подкладку плотской любви во все времена и у всех народов и авторскую интерпретацию эротики и секса в приложении к житию сильных мира сего от начала веков до наших дней и написано это увлекательное исследование.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Борьба за власть в Кремле — это война тайных и явных кланов. Возникнув в глубокой древности, меняя свои формы, но сохраняя прочность связей, кланы благополучно дошли до наших дней. Фракции, партии, команды, союзы, группы — соратников, землячества — это всего лишь современные слова-маскировки, за которыми скрывается грозная мощь кланов. А основу клана всегда составляет семья. Неприступность цитадели российской власти, по мнению автора книги — это блеф всегда временных обитателей Кремля. На деле крепость Кремля напоминает проходной двор, через который непрерывной чередой проходят кланы властолюбцев. Среди страстей человеческих именно властолюбие занимает первое место.
Золото и власть, власть и золото… Эти понятия, как показывает история человечества, неразрывно связаны. В книге Валентины Красковой «Кремлевское золото» сделана попытка определить, как складывались отношения власти к золоту на протяжении XX в. в России, и каким образом отражались они на жизни и судьбе россиян. Интереснейшие факты, приведенные в книге, заставляют читателя глубоко задуматься о своей роли и своем предназначении, о роли государства в его жизни.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.