Серые кардиналы Кремля - [2]

Я понимаю причину недовольства, подобного тому, которое испытывала моя случайная собеседница. Она кроется в стремлении уйти от личной ответственности перед собой, спрятаться за надежные плечи других. Я не могу винить никого из представителей старшего поколения, которые по-прежнему продолжают верить в торжество справедливого распределения жизненных благ — от каждого по труду, каждому по потребностям. Однако я опасаюсь, что такие паразитические идеи укрепятся в сознании современных людей.

Размышляя над проблемой индивидуального выбора и непременно сопутствующими этому выбору заблуждениями, Шопенгауэр писал:

«Как во всех вещах этого мира каждое новое средство, новое преимущество и каждое новое превосходство тотчас же вносит с собой и свои невыгоды, так и разум, давая человеку такое великое преимущество перед животными, приносит с собой свои невыгоды и открывает такие пути соблазна, на которые никогда не может попасть животное. Через них приобретают власть над его волей нового рода побуждения, которым животное недоступно, именно отвлеченные побуждения, — просто мысли, которые далеко не всегда извлечены из собственного опыта, а часто порождаются словами и примерами других, внушением и литературой. С возможностью разумения тотчас же открывается человеку и возможность заблуждения. А каждое заблуждение, рано или поздно, причинит вред, и тем больший, чем оно было больше. За личное заблуждение когда-нибудь придется заплатить и нередко дорогой ценой; то же, в крупном масштабе, и с заблуждениями целых народов. Поэтому нельзя достаточно напоминать, что надо преследовать и искоренять, как врага человечества, всякое заблуждение, где бы оно ни встретилось, и что не может быть безвредных и тем более полезных заблуждений. Мыслящий человек должен вступить с ними в борьбу, должен, даже если бы человечество громко вопило при этом, как больной, которому доктор вскрывает нарыв.

Для массы место настоящего образования заступает своего рода дрессировка. Производится она примером, привычкой и вбиванием накрепко с раннего детства известных понятий, прежде чем накопится настолько опыта рассудка и силы суждения, чтобы бороться против этого. Так-то и прививаются мысли, которые потом сидят так крепко и остаются столь непобедимыми для какого бы то ни было поучения, как если бы они были врожденными; да их часто считают таковыми даже философы. Таким путем можно с одинаковым успехом привить людям и справедливое, и разумное, и самое нелепое — приучить их, например, приближаться к тому или другому идолу не иначе, как проникшись священным трепетом, и при произнесении его имени повергаться в прах не только телом, но и всей своей душой; класть добровольно свою жизнь и имущество за слова, за имена, за защиту самых причудливых пустяков; считать за величайшую честь или за величайший позор, по произволу, то или это и, сообразно с этим, уважать или презирать человека от глубины души; воздерживаться от всякой мясной пищи, как в Индостане, или есть еще теплые и трепещущие куски, вырезанные у живого животного, как в Абиссинии; пожирать людей, как в Новой Зеландии, или отдавать своих детей в жертву Молоху, оскоплять самих себя, добровольно бросаться в костер, на котором сжигают покойника, — словом, можно их приучить к чему угодно. Отсюда Крестовые походы, распутства изуверных сект, отсюда хилиасты и хлысты, преследования еретиков, аутодафе (костры инквизиции) и все то, что можно найти в длинном списке человеческих заблуждений…

Трагизм заблуждений и предрассудков — в практической их стороне, комизм — в теоретической: нет нелепости, которая, если она внушена сначала хотя троим, не могла бы стать всенародным заблуждением».

Где скрывается корень всяческих заблуждений, столь опасных для развития общества? Как мне представляется, в том же нежелании отвечать за себя, в робости перед обстоятельствами, присущей каждому из нас, в стремлении уйти от личного выбора и в страхе перед авторитетом вершителей наших судеб. Мы не умеем (или не желаем) пользоваться величайшим даром, которым нас наделила природа, — разумом.

Манипулировать людьми, если нет достаточного сопротивления с их стороны, очень удобно и выгодно. История показывает, что подобное положение вещей существовало во все времена. В безликой массе действительно довольно трудно вычленить личность, способную противостоять обстоятельствам.

Но кто дергает за невидимые нити, приводя в движение целые народы? Кто заставляет их совершать поступки, которые, будь на то их собственное желание, они никогда не совершали бы? Не отправляясь далеко в поисках ответа на эти вопросы, можно сказать: те, кому эти народы вверили свои судьбы; те, кто говорит и действует от имени народов.

Человек — странное, непонятное существо. Изучить его окончательно, наверное, никогда не удастся. Одной из таких недоступных совершенному пониманию проблем является проблема организации человеческого общества. Несмотря на то, что этой теме посвящены многие научные исследования, все равно не удается окончательно определить, почему правящему меньшинству (политической элите) удается подчинить себе управляемое большинство (не элиту). И порой — подчинить так основательно, что практически лишить его собственной воли, подавить и уничтожить всяческие стремления думать и действовать самостоятельно.