Он абсолютно прав. Ей хотелось услышать именно это.
Только почему‑то защемило сердце.
— Мне нужно работать.
— Кстати, я был чертовски разочарован, когда проснулся, а тебя уже не было.
— Неужели?
Он медленно кивнул.
— Да.
— Для меня это была удивительная ночь, правда, мне особо не с чем сравнивать.
Он усмехнулся.
— Ты была на высоте. Если бы я хотел завести роман, мы могли бы попробовать.
Она вспыхнула.
— Ты слишком самонадеян. Я уже устала от того, что все знают лучше меня, что мне делать.
— Кто это — все?
Брук посмотрела через плечо и поморщилась.
— Вот идет одна из них.
Маргарет Гудман выглядела безупречно с головы до ног. Хотя ей было хорошо за пятьдесят, она могла легко сойти за более молодую женщину. Ее светлые волосы регулярно укладывал дорогой стилист, а еще у нее были личный тренер и диетолог.
Мать Брук — амбициозная, властная и холодная женщина. К тому же в настоящий момент явно пребывала в ярости, которую выдавали красные пятна на скулах.
Брук шагнула вперед, дальше от ковбоя‑архитектора, в надежде смягчить ситуацию и в то же время избежать любого взаимодействия между матерью и Остином.
— Что ты здесь делаешь, мама?
Мать задрала подбородок.
— Пытаешься насолить мне специально? Ты хоть представляешь, как унизительно знать, что моя единственная дочь работает в Техасском клубе скотоводов, как обычный работяга?
Брук выпрямилась.
— Алексис Слэйд наняла меня на работу. Именно этим я и занимаюсь.
— Не будь наивной и смешной. Это не работа. — Мать указала на частично разрисованную стену. — Так и ребенок может намалевать. Ты растрачиваешь свой потенциал, Брук. Мы с отцом этого не потерпим. Ты и без того сменила специализацию в колледже, ничего не сказав. Мы платили за твою учебу, чтобы ты получила серьезное, а не бесполезное художественное образование. Мы, Гудманы, — бизнесмены. Зарабатываем деньги, а не растрачиваем их. Когда ты поймешь наконец, что рисование — никчемное занятие?
Мать почти кричала, в ее голосе плескалась злоба, презрение и упрек. Очень обидно. Брук слышала все это и раньше, но теперь Остин стал свидетелем, и это еще больше расстраивало.
— Это настоящая работа, мама. И я горжусь тем, что делаю. Кстати, планирую переехать из дома, и вы с папой должны свыкнуться с этой мыслью.
— Не смей говорить со мной в таком тоне.
— По‑другому ты не слышишь меня. Мне двадцать шесть. Братья зажили самостоятельно, когда им было по двадцати одному году.
— Не сравнивай себя с ними. Они оба намного взрослее, чем ты в этом возрасте. Ни один из них не создавал нам проблем.
Брук недоверчиво покачала головой. Братья — лицемерные подхалимы по отношению к матери и отцу.
— Я не буду обсуждать это сейчас. Ты ставишь меня в неловкое положение.
Маргарет впервые взглянула на Остина, у нее задергался нос, будто учуяв самозванца в ее мире людей голубых кровей.
— Кто это?
Прежде чем Брук смогла остановить его, Остин шагнул вперед и протянул руку.
— Я — Остин Брэдшоу, мэм, архитектор, нанятый Гасом Слэйдом. Очень приятно познакомиться с вами.
Его загар, внешность и ослепительная улыбка застали Маргарет врасплох. Она открыла и закрыла рот.
— Гм.
Брук почувствовала, что назревают проблемы, взяла мать под руку и попыталась увести.
— Ты же не хочешь, чтобы твоя одежда испачкалась в краске, мама. Кроме того, мне действительно нужно вернуться к работе. Мы обсудим все сегодня вечером.
Маргарет ощетинилась.
— Я не закончила разговор, барышня. Убери тут все и ступай домой.
— Нет. Я приняла на себя обязательства и намерена их выполнить.
Маргарет нахмурилась.
— Я требую, чтобы ты пошла со мной прямо сейчас.
У Брук перехватило дыхание, задрожали колени. Это было как кошмарный сон.
Но вдруг вперед выступил Остин, буквально закрывая собой Брук от матери.
— Вы не правы, миссис Гудман. Ваша дочь — взрослая женщина. Она талантливая художница, и ей платят за то, что она использует свой талант на благо обществу. Я не позволю вам издеваться над ней.
— Кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать, — взвизгнула Маргарет. — Я прикажу сейчас же тебя уволить. Ты никогда больше не найдешь работу в этом городе.
Все это было бы забавно, если бы не так печально. Маргарет привыкла получать свое угрозами и запугиванием.
Остин просто проигнорировал ее слова.
— Я бы хотел, чтобы вы ушли, — вежливо увещевал он. — Нам с Брук нужно работать.
Маргарет подняла кулак. Да, на самом деле подняла кулак.
Остин уставился на нее.
К удивлению Брук, мать отступила. Опустила руку, повернулась на каблуках и просто ушла.
— Боже мой, ты сделал это.
Брук почувствовала, что ее не держат ноги. Остин поймал ее за талию. Она не упала в обморок, однако присела на траву и положила голову на колени.
— Она превратит твою жизнь в сущий ад.
— Похоже, ты знаешь, о чем говоришь.
Он присел рядом с ней и погладил по спине. В его присутствии она почувствовала себя спокойно, особенно после этой ужасной сцены.
— Я оценила, что ты заступился за меня, но не стоило этого делать. Это не пустые угрозы. Она попытается лишить тебя работы. С тех пор как закончила учебу, я много раз откликалась на различные вакансии. Сначала думала, что меня не берут на работу из‑за отсутствия опыта. Но когда мне отказали даже в работе официантки, хотя подруга замолвила за меня словечко, я решила все выяснить и поговорила с менеджером ресторана. Он признался, что мама звонила и угрожала ему.
