Сердце Льва - [43]

–

Твой сын где учится? – спросил Соломона Гурам.

–

На археологическом.

–

Но ведь уже начало сессии?

–

^Да

.

–

Так ему надо в город.

–

Да.

–

Леван!

–

Да, господин Гурам.

–

Ты поедешь с нами?

–

Нет.

–

А как же сессия?

–

Я бросаю университет.

–

Как? – встрепенулся Соломон. – Ты ведь мечтал о раскопках древних монастырей?

–

Я думал, что найду там ответы древних мудрецов на свои вопросы. А сейчас я уверен, что никакой особой древней мудрости нет, не было и не могло быть.

–

Почему?

–

Потому что никогда не существовало древнего человека. Всё время был человек. Он жил в разных условиях. Условия менялись, а человек – нет. Древний, современный – человек не меняется. Поэтому нужно не искать тайны древних мудрецов, а изучать саму древнюю мудрость. Я хочу поступить на философский факультет.

–

Сдай сессию и переходи на философский. Тебя ведь в армию возьмут, если отчислят.

–

Не возьмут.

–

Интересно! А кто помешает?

–

Не знаю, но мне кажется, что скоро Советской армии не будет. Но совет ваш … Наверное, Вы правы.

Гурам набрал воздух в лёгкие, собравшись возмутиться такому мальчишеству, но Соломон жестом остановил его: что, мол, взять с ребёнка.

Ночная прохлада погнала мужчин в спальню.

ОСОЗНАНИЕ ЧУДА

Через два часа после того, как первые лучи солнца коснулись соседних гор, Леван вернулся домой. Он принёс несколько мешочков трав, собранных в лесистом ущелье. Разложил их, связал в пучки и развесил на балконе. Принёс дров и воды из родника, который бил у нижней окраины села возле дороги. Сел на деревянную тахту лицом к стене, подобрав ноги в позе лотоса, и замер.

Прошло не более получаса. Леван встал, сделал несколько наклонов и приседаний. Разжёг кухонный камин, поставил чайник на огонь. Ната проснулась и спустилась вниз. Было ещё холодно, и Леван быстренько усадил её в кресло возле камина.

–

Ты чего так рано встал?

–

В лес ходил. Нужно было несколько травяных сборов сделать на рассвете.

–

Так ты что, не ложился?

–

Почему? Вчера я заснул в десятом часу. Шесть часов сна вполне достаточно для меня.

–

В твоём возрасте надо спать по двенадцать.

–

В деревне никто столько не сможет спать. Вот вернёмся в город, – будем дрыхнуть, как мишки в берлоге.

Леван вытащил на стол еду, посуду и пригласил Иму к столу.

–

Мне надо умыться, – сказала крёстная и пошла к умывальнику. Лев подлил воду в умывальник. Пока она умывалась, заварил чай, нарезал сыр, сполоснул зелень.

–

Девица-красавица! – позвал он Иму. – Хватит прихорашиваться! Я тебя и так люблю! А если ты не придёшь быстро, то я помру с голода, и тебя будут судить.

–

Я уже в таком возрасте, что меня может судить только Господь, – отозвалась Има на шутливый призыв своего внука. – А у меня перед ним столько грехов, что я уже ничего не боюсь.

–

Значит, ты способна заморить меня голодом?!

–

Шутить изволите, молодой человек! Ты лучше расскажи, зачем тебе травы?

–

Нужна мазь, которая должна заставить опухоль разложиться. Если мне удастся это сделать, то дело будет только во времени разложения. Вчера, когда сообщили, что ана

лизы подтвердили остановку процесса, я решил начинать ликвидацию очага. – Лев поднял глаза и чуть не поперхнулся: она с застывшим в руке куском хлеба и разинутым ртом слушала его. – Отомри, Имуля! Ешь! Я всё сказал.

Натали положила хлеб на стол, закрыла рот, опустила вылезшие было из орбит на лоб глаза и очень серьёзным тоном заявила:

–

Ты достиг того, на что врачи не могли даже надеяться. Ты добился остановки процесса. Практически спас и Леночку, и меня. Зачем теперь так дразнить судьбу? Ты чего хочешь добиться? Полного исцеления?

–

А почему бы и нет?

–

Леванчик, мой милый мальчик. Зачем ты хочешь перегнуть палку везения? Ты соображаешь, с кем споришь?

–

Има, – серьёзным тоном заговорил Лев. – Я тебе расскажу всё. Мне нужна твоя помощь, поскольку кроме тебя этого никто не поймёт. Помнишь, я тебе рассказывал, что слышал голос.

–

Ещё в больнице?

–

Да. Так вот. Он назвался Василием. Теперь у меня с ним постоянная связь. Стоит мне только позвать: Василь!

–

как он уже меня слышит и отвечает на любые вопросы. Этот набор трав мы с ним собрали вместе. Когда Леночка проснётся, я их проверю на ней. Потом сделаю мазь.

–

Вай мэ, швило, Леванчик, детка! Ты в своём уме? Ты хочешь сказать, что отчётливо слышишь голос? Что ты сам с собой общаешься?

–

Эй! Имуля, ты что? Думаешь, что я свихнулся? А ну, посмотри мне в глаза! Я похож на шизика? – Да, я общаюсь. Но не сам с собой, а с Василём.

–

Хорошо, – приняв примирительный тон, сказала Ната.

–

Я, действительно, могу поклясться, что ты в здравом уме и твёрдой памяти. Тогда скажи… Нет, расскажи, как происходит ваш диалог?

–

Ты хочешь спросить: вы общаетесь словами, фразами, мыслями или как?

–

Да!

–

Когда я начинаю думать. Вернее, когда появляется мысль, которая мне нравится, но вызывает сомнения, я зову его. Дальше я продолжаю думать, но в процессе решения задачи уже присутствует он.

-

Конкретней! Что значит – «он присутствует»?

–

Понимаешь, во время моих размышлений появляются различные образы, которые влияют на ход решаемой задачи. Это могут быть образы сомнений, подтверждений, новых идей, прямые подсказки. Вот вчера, когда я лёг спать, уже на грани сна, я понял, что ночью перед рассветом надо пойти в лес, набрать трав. Утром я точно знал, какие травы и где мне собирать. А теперь я знаю, как их протестировать на больном организме. Хочешь узнать, как я получил эти знания? Хорошо. Вот последнее – про тестирование. Я задал себе вопрос: а кто знает, не повредит ли препарат данному организму, даже если он помог другому. А дальше пришло понимание того, что проверить можно несколькими способами: сравнить ауры, провести энергетический диагноз. – Ната свела брови в немом вопросе. Лев пояснил: – Ну, помнишь, как я спросил тебя про три порошка, которые стояли у тебя на тумбочке? Они были одинаковые, и ты хотела их выбросить, потому что один из них был ядом. – Ната кивнула. – Помнишь, как я проверил?