Сэр Гавейн и зелёный рыцарь - [4]

И я берусь разум напрячь, чтоб дорогу сыскать к тебе.

В том клянусь Небом и вменяю в долг себе!»

«Иного не надобно; для Нового года довольно! —

Рек Гавейну родовитому воин в зелёном. —

Коли правду открою я, когда обрушится лезвие,

А ты опустишь топор, — коли успею сказать

Про вотчину мою и двор, и о прозвании собственном,

Тогда дашь труд повидать меня и сдержишь клятву.

А коли не откликнусь ни словом, — так лучше тебе же:

Покидать тебе не придётся здешних угодьев

И уезжать!

Возьми ж топор добротный,

И к делу — полно ждать!»

Гавейн сказал: «Охотно!»,

Погладив рукоять.

XIX

Тут рыцарь зелёный бестрепетно к игре изготовился:

Освободил долю шеи, чуть подавшись вперёд;

Длинные, великолепные локоны пригладил на темени,

Обнажая услужливо жилистую шею.

Гавейн боевой топор над головой занёс,

Левую ногу на полу выставляя вперёд,

И храбро обрушил оружие с высоты,

Так, что лезвие с легкостью рассекло кости,

И ушло в плоть, разделив ее надвое;

Затем блестящая сталь вкогтилась в землю,

А благовидная голова низверглась наземь:

Многие не преминули пнуть её, дотянувшись ногой.

Кровь из раны брызнула, горя на зелени,

Но не дрогнул и не рухнул бравый воитель,

А проворно вышел вперёд на твёрдых ногах,

Свирепо ринулся к рыцарям, что в ряд выстроились,

Сгреб пригожую голову, и гордо потряс ею,

Затем поравнялся с конём, рванул за узду,

Опираясь о стремя, вспрыгнул в седло,

Вместе с головою, за волосы схваченной твёрдо;

И столь невозмутимо тан застыл в седле,

Словно несчастья не случилось с ним, хотя исчезла глава

С плеч.

С уродливого тела

Кровь продолжала течь.

Не все сумели смело

Его дослушать речь!

XX

Ибо вверх он вытянул главу на ладони,

К прелестнейшей леди ликом повернул её,

И отверзлись веки, и воззрились очи,

А рот изрек громко то, что пора услышать и вам:

«Ну, Гавейн, изволь же выехать, как обещался,

И, пока не сыщешь, усердно, сэр, искать меня,

Как поручился ты честью пред честными рыцарями!

К Зелёной Часовне, велю, следуй без колебаний:

Там за удар доблестный воздастся с лихвой

Гостю без отлагательств новогодним утром.

Как Рыцарь Зелёной Часовни, я в округе известен:

Коли спрос не сочтешь в тягость, так отыщешь, верно.

Так что в дорогу — или трусом по праву зваться тебе!»

Тут он за узду дёрнул задорным рывком

И проворно к выходу выехал с головою в руке.

Огни над камнями взметнули скакуна копыта,

И в какие дали подался гость, не догадался никто,

Равно как и не ведали, откуда явился он.

Что дале?

Гавейн с Артуром хором

Над ним захохотали;

Но ясно было: взорам

Явилось чудо в зале.

XXI

Хотя владыка диву дался в душе,

Он виду не выказал, но объявил громко

Королеве прелестной слово учтивое:

«Леди возлюбленная, не след страшиться:

Рождеству пристали затеи такие:

Дивные действа да задорный смех

Красят отрадные празднества рыцарства славного.

Однако ж к трапезе вправе я притронуться ныне,

Ибо чудо явилось очам моим, не хочу отрицать».

Тут на Гавейна он воззрился и вежливо молвил:

«Сэр, повесьте секиру, довольно рубиться ей!»

Тут укрепили топор над пологом шитым,

Дабы, на залог глядя, изумлялись гости,

И всем поведали, как водится, о невиданном чуде.

Затем к столу подошли эти лорды вместе:

Король с бравым родичем; храбрые воины

Их лучшими лакомствами оделили вдвойне,

Снеди вдосталь досталось им, а также и песен.

В радости время текло, пока мрак не сгустился

В тех краях.

Гавейн, гони сомненья:

Да не удержит страх

Тебя от приключенья,

Принятого в сердцах.