Сэр Гавейн и зелёный рыцарь - [3]

XIII

«Нет, биться не буду я, забудьте о том:

Вкруг себя усмотрел я лишь безбородых младенцев.

Явись я в воинских латах, да на боевом коне,

Со мной померяться мощью не смог бы никто здесь.

Засим при дворе я испрашиваю игру рождественскую:

Ведь нынче святки, и Новый Год, и весело отрокам.

Если кто в сих чертогах стойким почитает себя,

У кого горячая кровь, либо нрав необуздан,

Так что дерзкий ударом за удар воздать готов,

Я подарю ему с радостью сей редкий гвизарм,

Сей увесистый боевой топор в вечное пользование.

И пусть рубит первым, я ж безоружным останусь.

Коли отважный воин мой вызов примет,

Да поторопится он оружие забрать у меня!

Я ж отрекусь от секиры, — пускай ею владеет,

И удар его выдержу доблестно, не сходя с места,

Ежели мне дозволишь отвесить ответный удар ему

В свой черёд.

При этом дам герою

Отсрочку — день и год.

На игрище такое

Кто выступить дерзнёт?»

XIV

Коли сперва удивил он всех, тут уж вовсе застыли

Все домочадцы в молчании — и челядь, и знать.

Верховой воин загарцевал в седле,

Свирепо красным глазом вокруг повёл,

Свел ворс бровей, отливающих зеленью,

Бородой тряхнул, ожидая должного отклика.

Не видя ответчика, гость звучно откашлялся,

С важностью выпрямился, и высказал вот что:

«То Артуровы ли чертоги, — тан промолвил,

Чья слава разнеслась по далеким странам?

Где же теперь ваша гордость и гонор победный?

Где свирепость, и прыть, и речи хвастливые?

И увеселения, и славу Стола Круглого

Сводят на нет слова безвестного гостя,

Так что перетрусили вы раньше, чем обрушен удар!»

Тут захохотал он столь звучно, что вознегодовал лорд:

Кровь прилила к челу его, и запылали щёки

Огнём.

Все омрачились лики;

В молчанье гробовом

Могуч и смел, владыка

Встал рядом с чужаком.

XV

И рёк: «Клянусь Небом, неумна твоя просьба.

И коли нелепо желание, так по заслугам и обретешь.

Никому из рыцарей не страшно от речи заносчивой.

Давай же мне боевой топор, волею Господа,

И я не замедлю с милостью, в коей имеешь ты надобность».

Тут он подступил к нему без опаски, и за топор взялся,

А рыцарь резво спрыгнул с седла.

И вот секира у Артура, в руке её сжав,

Он потрясает немилосердно ею, словно в сече бранной.

Статный тан перед ним встал в полный рост,

Выше прочих воинов на главу и больше того;

С горделивой солидностью огладил бороду,

Скинул наземь котт, не опуская взгляда,

Не больше тревоги выказал в преддверии удара,

Как если бы от стола лорды поднесли вина ему

С почтеньем.

Гавейн от возвышенья

Нагнулся к королю:

«Честь этого сраженья

Мне уступить молю».

XVI

«Изволь, о правитель достойный, — рек Гавейн королю, —

Вели мне встать от стола и ближе шагнуть,

Чтобы, противу вежества не греша, я прервал трапезу.

Коли державной госпоже моей угожу тем самым,

Я бы с советом выступил перед свитой знатной.

Ибо не дело это, думаю, и не должно быть тому,

Коли уж просьба столь редкостная при дворе прозвучала,

Чтобы ты сам снисходил до дерзкого вызова,

Когда бравых рыцарей вокруг не счесть;

Думаю, доблестней не найдется на свете,

Нет храбрее и крепче ратников на бранном поле.

Я ж, не обессудьте, и силой, и рассудком не вышел;

Гибель такого — не горе, не солгав, скажу.

Лишь за то, что ты — дядя мой, воздают мне почести,

Твоя кровь в моей плоти — иных заслуг не ведаю.

И раз затея столь пустая недостойна владыки,

А я раньше прочих заговорил — даруй поединок мне.

А коли неумело молвил, да не посмеют двор за то

Осуждать».

Тут зашептались в зале,

И порешила знать:

Топор зелёной стали

Гавейну передать.

XVII

Тут его величество повелел ему без промедления встать,

И тот вскочил сейчас же, и чинно приблизился,

Пред королём на колени встал, и залог боя принял.

А тот передал его с радушием, и, воздевши руку

В благословении Божьем, приветливо наказал,

Чтобы укрепились силою и сердце, и длань.

«Осторожно, родич, — король рек, — отмеряй один удар,

И коли воздашь гостю, как должно, думаю я,

Ты выдержишь выпад, коим ответит он позже».

И вот Гавейн вышел к воину, с боевым топором,

А тот доблестно ждёт его, малодушия не выказывая.

Тут объявил сэру Гавейну вождь в зелёном:

«Повторим-ка договорённость нашу, к игре приступая.

Сперва, изволь, воин, назови своё имя,

Не запираясь, по правде, чтоб доверять тебе мог я».

«По чести, — рек зачинщик, — величаюсь Гавейном,

Я, что нападу на тебя с ударом, чем бы уж дело не кончилось,

И чрез двенадцать месяцев приму без подмоги, один,

В свой черёд расправу, от оружия не уклоняясь

Никакого».

Гость отвечал ему:

«Гавейн, даю в том слово:

Я твой удар приму

Охотней, чем другого».

XVIII

«Право же, — рек зелёный рыцарь, — радуюсь я, сэр Гавейн,

Что от твоей руки искомое мне взыскать предстоит,

И что ты повторил добром, в речи истинной,

Условия дословно, о коих я короля просил.

Ныне ж следует тебе, лорд, поклясться честью,

В том, что сыщешь меня сам, повсюду проехав

В земле далёкой и близкой, и уплату примешь

За то, чем оделишь меня сей же день на виду у всего двора».

«Где же увижусь с тобой, — рек Гавейн, — где вотчина у тебя?

Не ведаю, где живёшь ты, Всевышним клянусь!

Загадка для меня, гость, и герб твой, и имя.

Но вразуми меня напрямую, и молви, как прозываешься,