Семейные истории [=МамаПапаСынСобака] - [12]

Милена: И ничего. Откуда у меня такие деньги.

Воин начинает спрашивать.

Воин: И ты…

Андрия заканчивает вопрос.

Андрия: … умираешь?

Милена спокойно подтверждает.

Милена: Да. Ложусь и от мук умираю.

Надежда тихо, про себя, говорит.

Надежда: Да.

Милена, Воин и Андрия удивленно поворачиваются к Надежде. Она опускает взгляд. Молчит.

Милена: Она что-то сказала?

Воин: И мне послышалось…

Андрия: Да нет…

Все трое смотрят на Надежду, которая не произносит ни звука. Все ждут, затем пожимают плечами, отмахиваются.

Воин: Невероятно.

Милена открывает бутылочку, достает таблетки, дает каждому по две. Надежде бросает остальное. Бутылочка остается пустая.

Все глотают. Молчат.

Милена сморит на пустую бутылочку.

Милена: Ой, Боже, Боже…

Милена выбрасывает пустую бутылочку.

Никто больше не двигается.

Вдруг, Андрия весело встает.

Андрия: А знаете, что запретили свободную продажу таблеток…

Андрия даже не успевает понять, что происходит. Милена и Воин карикатурно шокированы, хватаются за живот, за грудь, за голову, стонут.

Милена: Что?!!!

Воин: Это невозможно?!!!

Не дождавшись ответа, глубоко вздохнув, Милена и Воин просто умирают от шока.

Вздыхают и безжизненно падают.

Надежда взволнованно вскакивает, скулит наполовину по-собачьи, наполовину по-человечески, Андрия удивленно смотрит на них.

Андрия: Мама… папа…

Андрия треплет тела мертвых родителей. Плачет.

Андрия: Мама… папа… Я пошутил!

Милена и Воин не двигаются. Андрия, как в настоящем театре, грустно говорит в зал.

Андрия: Я только пошутил.

Затемнение

VIII

Сцена, конечно, выглядит также.

В доме за столом сидят Милена и Воин.

Милена сматывает клубок, Воин придерживает остаток шерсти.

Надежды нет. В ее углу на полу брошена цепь, которой она была привязана.

Милена: Я слышала, что в городе демонстрации.

Милена мотает шерсть, говорит так, как будто пересказывает поваренную книгу.

Воин совершенно безразличен, следит за процессом работы.

Воин: Да? Я не слышал.

Милена и Воин молча работают.

Затем Милена говорит снова.

Милена: Осторожно, не урони нить.

Воин: Я слежу.

Молчат.

Милена: По радио объявили… про демонстрации.

Воин: Да? Я не слышал.

Воин роняет нить.

Милена: Воин! Я тебе сказала, осторожно?

Воин: Извини.

Воин отряхивает шерсть. Они продолжают.

Милена: Говорят, есть просветление.

Воин: Я не слышал.

Милена: Они кое-что украли.

Воин: Да? У кого?

Милена: У нас. У народа.

Воин: У меня — нет.

Милена: Говорят, уносили в мешках. Деньги, бумаги, какие-то документы…

Воин: Да? Мои — нет.

Милена: Откуда ты знаешь?

Воин: Знаю. У меня нет ни денег, ни бумаг.

Милена: И какие-то документы…

Воин: А те, у кого украли, пусть говорят. Тот, у кого сегодня есть деньги, точно воровал.

Оба замолкают. Затем Милена продолжает.

Милена: Говорят, что это важные бумаги.

Воин: Врут. Ничего важнее денег нет.

Милена: Есть. Говорят, документы.

Воин: Пусть. Меня это не касается.

Оба снова замолкают. Милена смотрит вокруг себя. Взглядом ищет Надежду.

Милена: А где эта собака?

Воин спокойно отвечает.

Воин: Украли.

Милена еще спокойнее реагирует, качая головой, как будто это что-то, что очень, очень логично.

Милена: А-а.

Где-то за сценой, вдалеке, а потом все ближе, слышен звук выстрела.

Милена и Воин удивленно смотрят в том направлении, когда на сцену выходит Андрия, музицируя на пистолете. Андрия несет флаг Доминиканской Республики. Весело вваливается в дом.

Андрия: На-ча-лось! На-ча-лось!

Милена и Воин удивленно смотрят на него.

Милена: Что это у тебя?

Андрия: Флаг.

Милена: А, флаг…

Воин: Это меня не касается.

Андрия: Мы победили! Мы победили!

Милена: Андрия, не кричи! Я устала. Целый день работаю.

Андрия кладет флаг, слоняется по кухне, берет хлеб, отламывает кусок, ест.

Андрия: Я был на площади, знаешь, какая там толчея! Они наступают на нас, потом мы на них, они выпускают слезоточивый газ, мы разбегаемся, они думают, что победили, а когда ветер раздувает газ, мы возвращаемся. И кричим: ХВАТАЙТЕ ВЕТЕР! ХВАТАЙТЕ ВЕТЕР!

Андрия начинает радостно смеяться.

Милена искренно обеспокоена.

Милена: Андрия, сынок, ты же мог пострадать!

Андрия жует хлеб, чавкает и объясняет.

Андрия: Кто? Я пострадаю? Да они засранцы, мама, только…

Воин: Андрия.

Андрия: … извини, папа. Трусы, знаешь, как их снарядили: шлемы, щиты из пуленепробиваемого стекла, но они все равно обосрались…

Воин поправляет Андрию одновременно с его извинением.

Воин(в один голос с Андрией) Андрия!

Андрия(в один голос с Воином) …извини, папа, у них нет сердца, они за деньги работают, трусы, все равно обосрались, чтобы не погибнуть за свинскую похлебку, засранцы, извини, извини…

Воин кричит.

Воин: АНДРИЯ!!!

Андрию немного удивляет реакция отца.

Андрия: Извини, папуля. Я разгорячился, больше не буду ругаться.

Воин встает, откладывает шерсть.

Милена: Хочешь кушать, сынок?

Андрия: Хочу. А что есть?

Воин: Ничего нет.

Андрия перестает жевать. Удивленно смотрит на отца.

Милена: Как нет? Осталось от обеда…

Воин: Для него ничего нет.

Андрия: Что с тобой, папа, что я сделал?

Воин с силой бьет кулаком о стол.

Воин: Душу продал. Пусть тебя кормит тот, кто платит!!!

Андрия: Папа, ты что? Кто мне платит?

Воин: Тот, кто тебе марки дает, чтобы ты шатался по улицам и дрался с милицией, как самый последний сброд!!!