Семейное дело - [132]
— Ты ждешь меня?
— Да, конечно, — сказал Николай.
— Душещипательный разговор, как я понимаю? Извини, устал. Да, честно говоря, разговаривать мне как-то не очень хочется.
— Так ведь все равно придется, — вздохнув, сказал Николай. — Куда ты от такого разговора денешься?
Еще один на сегодня — не слишком ли много?
Они вошли в квартиру, и Силин усмехнулся, заметив, как Николай нерешительно замялся в прихожей. У них, у Бочаровых, положено надевать тапочки.
— Проходи, — сказал Силин. — И давай сразу. Ну?
Николай молчал, приглаживая ладонью волосы.
— Что же ты оробел? Где-то у меня должна быть бутылка виски — хочешь? Для храбрости.
— Не надо, Володя, — поморщился Николай. — Я пришел узнать, что все-таки случилось? Мы же не чужие с тобой, и Кира тоже не чужая.
— Ты, оказывается, любопытный?
— Нет. Просто никак не могу понять. Думаю, верчу так и этак — и ничего не понимаю. Разве так можно?
— Почему же нельзя? — в свой черед спросил Силин. — Ну, ушел человек от одной женщины к другой — обыкновенный житейский случай, не я первый, не я последний.
— Нет, — тихо сказал Николай. — Я о другом спрашиваю — почему ты ушел? Полюбил? Другую? Не так все это, Володя. Конечно, советская власть не пострадает оттого, что ты бросишь Киру, а вот ты сам?
— Тоже не пострадаю.
— Знаю, — вздохнул Николай. — Ты ведь по своим собственным законам теперь живешь. Дескать, вон я сколько обществу дал — и воевал, и работал дай бог как, — ты это любишь повторять. Положения добился. Значит, могу и для себя сделать, что хочу! Остальным — нельзя, а мне вот — можно. Я же — Силин!
— А ты бы не думал за меня, тем более так.
Бочаров ждал взрыва, но Силин, резко повернувшись, начал разглядывать его с удивлением и интересом, будто впервые увидел и старался догадаться, кто же это такой и откуда взялся. Это было непохоже на Силина.
— А ты шустрый, оказывается! — сказал наконец Силин. — Зайчик с прижатыми ушками. Есть такие храбрые зайчишки. И думаешь ты, брат Коля, тоже по-заячьи: капуста есть, морковка есть, ну а все остальное уже для волка. Две морали, говоришь? — Он сунул окурок прямо в цветочный горшок. — А ведь понял наконец! Может быть, на том и расстанемся, а?
— Ты даже не спросил, как Кира. Это тоже морально?
— Лучше говорить — нравственно, — поправил его Силин. — Так как Кира?
— А позвонить самому и узнать — страшно? — спросил Бочаров. — Может быть, стыдно? Брось все это, Володя. Она тебе простит. Это я точно говорю.
— Нет, — сказал Силин. — Не могу и не хочу. И давай, действительно, кончим на этом. Слишком много сегодня объяснений и разговоров.
Николай встал и пошел к двери. Ему было тяжело уходить вот так из дома, в котором он любил бывать и который, наверно, уже кончился для него. Есть только стены с картинами, памятными еще по детским временам, есть старинная мебель, есть часы с Меркурием — а дома уже нет…
— Погоди, — остановил его Силин. — Вот что я хочу сказать тебе напоследок, авось тоже поймешь. Получилось так, что у меня начинается совсем другая жизнь. Мне не хотелось бы брать в нее многих людей из прошлого.
— Я понял, — тихо ответил Бочаров. — И я не удивлюсь, если теперь при встрече ты даже не поздороваешься со мной.
Когда он ушел, Силин вытащил ящики письменного стола и вывалил все, что там было, на диван. Ему надо было отобрать то, что будет необходимо потом, после, в другой жизни. Фотографии, пачки каких-то поздравительных адресов, телеграмм, красные коробки с орденами и медалями, документы и снова коробки с разным рыболовным скарбом — в картонку. Потом разберусь.
Он не предполагал, сколько ненужного хлама собралось здесь за годы. Старые, испорченные зажигалки, давно не пишущие шариковые ручки, которые он привозил из-за границы, лекарства, которые уже, наверно, нельзя принимать, потрепанные колоды карт, сломанные запонки, огарки свечей и бог знает что еще. Черт с ним, со всем этом барахлом… Он принес из кухни мусорное ведро и бросал туда все ненужное пригоршнями. Все. Ведро надо вынести. Он открыл дверь — на площадке стояла Чингисханша.
— Я к вам, — сказала она, улыбаясь и стараясь сбоку заглянуть в коридор. — Что, Кирочка уже пришла?
— Нет, — резко ответил Силин, — и, наверно, не скоро будет.
— Владимир Владимирович, голубчик, — деланно взмолилась Чингисханша. — Нет ли у вас случайно мотка медной проволоки?
Он поставил ведро и пошел искать в своих ящиках медную проволоку. Где-то должен быть моток проволоки. Чингисханша шла следом, и он не замечал, как она озирается, оглядывается, будто стараясь найти перемены, ворвавшиеся в этот дом.
23. ПТИЦА НА ЛЕСНОЙ ДОРОГЕ
Алексей думал, что вот такое с ним случилось впервые в жизни, и от него потребовалось усилие, чтобы выдержать. Он не знал даже самого малого горя — такие люди всегда растут легко и счастливо, но в них уже заранее заложена опасность так же легко сломаться при первом серьезном испытании. Алексей не сломался. Очевидно, кроме легкости и той счастливости была в нем еще и прочность, которая выручила его, когда это потребовалось.
А ведь все началось в тот день чудесно, и Васька Бесфамильный вошел в цех с этакой ухмылочкой фокусника, который вот-вот вытащит у тебя из уха курицу.
Закрученный сюжет с коварными и хитрыми шпионами, и противостоящими им сотрудниками советской контрразведки. Художник Аркадий Александрович Лурье.
Повесть «Твердый сплав» является одной из редких книг советской приключенческой литературы, в жанре «шпионский детектив». Закрученный сюжет с погонями и перестрелками, коварными и хитрыми шпионами, пытающимся похитить секрет научного открытия советского ученого и противостоящими им бдительными контрразведчиками…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В творчестве известного ленинградского прозаика Евгения Воеводина особое место занимает военно-патриотическая тема. Широкое признание читателей получили его повести и рассказы о советских пограничниках. Писатель создал целую галерею полнокровных образов, ему удалось передать напряжение границы, где каждую минуту могут прогреметь настоящие выстрелы. В однотомник вошли три повести: «Такая жаркая весна», «Крыши наших домов» и «Татьянин день».
Имя рано ушедшего из жизни Евгения Воеводина (1928—1981) хорошо известно читателям. Он автор многих произведений о наших современниках, людях разных возрастов и профессий. Немало работ писателя получило вторую жизнь на телевидении и в кино.Героиня заглавной повести «Эта сильная слабая женщина» инженер-металловед, работает в Институте физики металлов Академии наук. Как в повести, так и в рассказах, и в очерках автор ставит нравственные проблемы в тесной связи с проблемами производственными, которые определяют отношение героев к своему гражданскому долгу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».