Семейное дело - [131]

Шрифт
Интервал

— Погодите, — остановил ее Силин. — Укажите в заявлении причину ухода.

— Обязательно, — сказала Серафима Константиновна, уже держась за дверную ручку. — Я не могу работать с человеком, который… который… может топтать всех вокруг себя… даже собственную жену…

— Я жду вас с заявлением через десять минут, — оборвал ее Силин. Внутри все кипело. Скажи на милость, какая ревнительница нравственности! Скорее всего, когда-то ее оставил муж, вот она и взбеленилась. Он сам удивился такой определенности своего суждения о Серафиме: странно, проработали вместе два с лишним года, а я ничего не знаю о ней. Ну, а теперь-то, конечно, и вовсе незачем узнавать…

Через несколько минут он подписал ее заявление. Упрямая дура. Где она еще найдет инженерный оклад плюс премиальные?

В начале восьмого он подъехал к «Мечте». Здесь он собирался поужинать: дома было хоть шаром покати.

Девятов подошел к нему сразу.

У него было мягкое, спокойное лицо. Усы с опущенными концами делали его старше. Ему было, наверно, лет тридцать пять — тридцать шесть. Силин поздоровался с ним кивком, не протянув руки. Он разглядывал Девятова со сложным чувством ревности, превосходства и, пожалуй, некоторой презрительности к этому мягкому голосу и всему облику — человека, который когда-то был с Катей. Невольно он сравнил его с собой. Мысль, что вот тебе тридцать пять, а мне почти пятьдесят, а Катя будет моей женой, — мысль эта оказалась приятной.

— Надеюсь, мы будем говорить не здесь? — сказал Силин. — Хотите чашку кофе?

— Пожалуй, — ответил Девятов.

В дверях Силин пропустил его вперед и увидел едва прикрытую лысину. Вот тебе и тридцать пять!

— Я буду ужинать, — сказал Силин, садясь за столик. — А вы?

— Нет, нет, — пожалуй, чуть поспешно ответил Девятов, и Силин уловил эту поспешность. Значит, нервничает. Сам он был совершенно спокоен. — Я даже не буду пить кофе и уйду через десять минут.

Силин мысленно усмехнулся: Серафиме понадобилось десять минут, этому хлюпику тоже десять минут…

— Вот что, Владимир Владимирович… Я не буду ничего говорить о Кате. Она сделала выбор — это ее право. Я хочу поговорить о своей дочке. Теперь она будет все время рядом с вами, и я надеюсь, вы не станете выдавать себя за ее отца?

— Нет.

— Спасибо. Это значит, что вы не будете против, если я стану встречаться с ней? Скажем, брать к себе на выходные дни?

— Конечно!

Девятов опять благодарно кивнул.

— И не станете восстанавливать против меня?

— Разумеется. Это все?

— Нет. — Он долго молчал. — Мне рассказывали о вас, как о человеке… ну, не очень сдержанном и порой грубом, уж извините меня…

— Давайте, давайте, — подбодрил его Силин. — Все так и есть на самом деле, все правда.

— Так вот, девочка уже многое понимает, и мне горько, если она почувствует эту… несдержанность на себе. У нее не очень крепкое здоровье… Вот, пожалуй, теперь все.

Под конец он разволновался, от прежнего спокойствия не осталось и следа. Девятов мял пальцы, и Силин с удовольствием наблюдал за ним. Ну что, мальчишечка? Сидишь передо мной, как щенок, и лапки кверху?

— Я много работаю, — сказал Силин. — Скорее всего, я буду уезжать, когда ваша девочка еще не проснется, а приезжать, когда она уже спит. Это вас успокаивает?

— Не очень. Дети быстро растут.

— Слушайте, — тихо сказал Силин, кладя локти на стол и перегибаясь к собеседнику, — я не выношу, когда кто-то делает не то, что нужно мне. У меня начальники цехов и служб по струнке ходят. Неужели вы всерьез думаете, что я не справлюсь с ребенком? Я не педагог, но через несколько месяцев это будет послушная и исполнительная девочка.

— Вот этого-то я и боюсь, — так же тихо ответил Девятов. — Не хочу вас пугать, но если… если я замечу, что ей хоть на час плохо… я обращусь в суд, в обком, в ЦК.

Силин откинулся на спинку стула. Вот как? Начал с просьб, а кончил угрозой.

— Это не тон разговора со мной. Я как-то не боюсь угроз. Если у вас все, мне бы хотелось поужинать спокойно.

Девятов встал. Губы у него так и прыгали. Он ушел, не попрощавшись, торопливо, стараясь не до конца показать свое волнение. Силин поглядел на часы: они разговаривали минут пять. Пять минут, а мальчишка совсем раскис — вон, даже пригрозил напоследок. Конечно, не будь ребенка, все было бы проще. Силин не знал, как он станет привыкать к девочке. Да и надо ли привыкать? Есть бабушка, есть отец…

Неожиданно он попросил официантку принести ему кофе с коньяком! Да, рюмку коньяку. Он выпил коньяк залпом, сам не зная, зачем это ему понадобилось, — впрочем, коньяк и кофе подбодрили его, и, когда Силин выходил из кафе, настроение у его было просто отличное, как всегда бывало после какой-нибудь удачи.

Он отпустил машину и шел домой пешком, чувствуя во всем теле легкость, стремительность, мощь, — и толпа обтекала его. Он высился над людьми и ловил на себе женские взгляды. Это было как в молодости. Вот, оказывается, как приятно идти пешком, а не ездить в машине.

Уже подходя к дому, он заметил знакомую чуть сутулую фигуру у входа. Человек стоял и курил. Первой мыслью было — повернуться и уйти и погулять по улице еще час-полтора. Но человек уже заметил его и откинул в сторону папиросу Тогда Силин, на ходу доставая ключи, подошел к нему и спросил:


Еще от автора Евгений Всеволодович Воеводин
Совсем недавно… Повесть

Закрученный сюжет с коварными и хитрыми шпионами, и противостоящими им сотрудниками советской контрразведки. Художник Аркадий Александрович Лурье.


Твердый сплав

Повесть «Твердый сплав» является одной из редких книг советской приключенческой литературы, в жанре «шпионский детектив». Закрученный сюжет с погонями и перестрелками, коварными и хитрыми шпионами, пытающимся похитить секрет научного открытия советского ученого и противостоящими им бдительными контрразведчиками…


Земля по экватору

Рассказы о пограничниках.


Совсем недавно…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крыши наших домов

В творчестве известного ленинградского прозаика Евгения Воеводина особое место занимает военно-патриотическая тема. Широкое признание читателей получили его повести и рассказы о советских пограничниках. Писатель создал целую галерею полнокровных образов, ему удалось передать напряжение границы, где каждую минуту могут прогреметь настоящие выстрелы. В однотомник вошли три повести: «Такая жаркая весна», «Крыши наших домов» и «Татьянин день».


Эта сильная слабая женщина

Имя рано ушедшего из жизни Евгения Воеводина (1928—1981) хорошо известно читателям. Он автор многих произведений о наших современниках, людях разных возрастов и профессий. Немало работ писателя получило вторую жизнь на телевидении и в кино.Героиня заглавной повести «Эта сильная слабая женщина» инженер-металловед, работает в Институте физики металлов Академии наук. Как в повести, так и в рассказах, и в очерках автор ставит нравственные проблемы в тесной связи с проблемами производственными, которые определяют отношение героев к своему гражданскому долгу.


Рекомендуем почитать
Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Орлиное гнездо

Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.