Семейное дело - [129]

Шрифт
Интервал

— Напрасно улыбаетесь, милая, — сердито сказала Чингисханша. — Я уж подожду с вашего разрешения Владимира Владимировича? Может, он найдет где-нибудь в своем хозяйстве.

— Его не будет несколько дней, — сказала Кира. — Он в Малиновке.

И снова появилось оно, это чувство тревоги, опять какое-то неясное, из глубины души поднимающееся беспокойство. Может быть, потому, что у Чингисханши как-то странно метнулись глаза. Казалось, она хотела что-то сказать — и сдержалась, с трудом, но все-таки сдержалась и не сказала.

— Странно, что его потянуло в эту Малиновку, — сказала она наконец. — Терпеть ее не могу. Под каждым кустом консервные банки, а за стенкой бренчат на гитаре и тянут: «Ой, поют дрозды-ы-ы-ы…»

(«Ну, долго ли ты будешь сидеть? Ты уже знаешь, что медной проволоки у меня нет, что Владимир Владимирович не придет, а мне с утра раннего на работу, в отличие от тебя. Ну, Гаэна Николаевна, ну пожалуйста…»)

— И вообще, по-моему, вы, милочка, распускаете своего мужа. Почему бы вам было не поехать с ним? Или опасаетесь семейной аллергии?

— У меня много дел. Два выходных уйдут на уборку и стирку. Лучше, если я буду одна.

— Вот-вот! Нет, я своего ни на шаг от себя не отпускаю. К сожалению, в этом возрасте — я имею в виду пятьдесят — мужчины особенно ненадежны.

— Моему еще сорок девять.

(«Господи, да уйдешь ли ты наконец? О чем ты вообще говоришь? Зачем? Нет, погоди — вот именно: зачем ты все это говоришь мне?»)

— У вас нет закурить? — спросила Чингисханша. — Я не захватила.

Кира достала из ящика силинского стола початую пачку «Родопи», и Чингисханша закурила. Значит, она будет сидеть еще. И не очень-то было похоже, что ее мучает радикулит: она спокойно потянулась за пепельницей и поставила ее себе на колени.

— Нет, все-таки вы опрометчивы, Кирочка. Владимир Владимирович человек видный, с положением, мало ли что… Мой однажды пытался вильнуть в сторону — я случайно узнала, что у него пассия… Ничего там, конечно, не было, но на всякий случай я такой шум подняла, что ее быстренько убрали из института.

— Зачем вы говорите мне все это? — в упор спросила Кира и увидела, как у Чингисханши снова метнулись глаза. Значит, разговор не случаен. Медная проволока — только повод зайти. — Что же вы замолчали?

— Знаете, — деланно улыбнулась Чингисханша, — есть один смешной анекдот. Женщин разных наций спросили, что они сделают, если… ну, если их мужья вильнут в сторону? Француженка ответила: «Заведу пятерых любовников». Испанка сказала: «Убью обоих». А наша говорит: «Пойду в партком»…

У Киры мелко дрожали руки. Она почувствовала, как к лицу прихлынула кровь и сразу появилась тупая боль в затылке.

— Вы это рассказали о себе?

— О всех, милочка. Я вас люблю, и мне не хотелось бы…

— Да говорите же! — крикнула Кира.

— Я думаю, Кирочка, вам пора сходить к Нечаеву, — сказала Чингисханша. — Лучше это посоветую вам я, а не кто-нибудь другой.

— Уходите, — через силу сказала Кира. — Слышите! Уходите!

Чингисханша тихо ушла, дверь защелкнулась на французский замок. Кира не помнила, сколько она просидела за столом, охватив дрожащими руками голову. Ей казалось, что там, в голове, что-то должно лопнуть от боли. Когда Кира стискивала ее, боль уменьшалась, будто она ловила и останавливала какого-то злого зверька.

Сколько прошло времени? Час? Два? Три? Ей трудно было даже подняться. Она еще не до конца понимала, что произошло, и лишь пыталась связать между собой какие-то отрывочные воспоминания, мысли, ощущения… Поздние приходы Владимира… Его крик и это движение назад, когда она пыталась обнять его… Это желание уехать одному… Одному? Что-то здесь было не то и не так, ничего не связывалось — и она сообразила почему: просто она еще не до конца поверила в это.

Снова зазвонил телефон, и она не сразу подняла трубку. Ей было страшно услышать голос мужа, а она знала, была уверена, что это звонит именно он. Медленно, очень медленно она все-таки сняла трубку и услышала голос Веры Бочаровой.

— Ты уже дома? Ну, ложись и спи, а я все-таки приеду к тебе в выходной. Ты меня слышишь?

— Слышу, — сказала Кира.

— Тебе опять нехорошо? — тревожно спросила Бочарова.

— Да.

— Кира, погоди… Ты мне все сказала сегодня?

— Нет. А что я должна была сказать?

Вера не ответила. Значит, она тоже знает, как-то равнодушно, без удивления подумала Кира.

— Почему ты не отвечаешь?

— Это правда? — спросила Вера. — Еще ничего не известно. Мало ли что могут болтать люди?

— Кажется, правда, — сказала Кира. Словно бы все разрозненное встало наконец-то на свои места, и она поверила.

— Я сейчас приеду, — сказала Вера каким-то не своим, странным, высоким голосом, будто там, где-то далеко вскрикнула подбитая камнем птица.


Никаких объяснений не было. Кире казалось, что она простоите выдержит их. Она переехала к Бочаровым, оставив дома на столе короткую записку: «Я все знаю. Встречаться нам сейчас будет очень тяжело — и тебе, и мне. О своих дальнейших планах сообщи, пожалуйста, через Николая». Силин, найдя эту записку, облегченно вздохнул: Кира права, объяснение было бы не просто тяжким — оно было бы мучительным для него. Он так и подумал — только о себе. Но откуда она могла узнать? Если знает она, знают и на заводе. Плохо: пойдет дальше… Но теперь ему уже нечего было терять, все пути отрезаны. Он позвонил в редакцию, попросил Воронину.


Еще от автора Евгений Всеволодович Воеводин
Совсем недавно… Повесть

Закрученный сюжет с коварными и хитрыми шпионами, и противостоящими им сотрудниками советской контрразведки. Художник Аркадий Александрович Лурье.


Твердый сплав

Повесть «Твердый сплав» является одной из редких книг советской приключенческой литературы, в жанре «шпионский детектив». Закрученный сюжет с погонями и перестрелками, коварными и хитрыми шпионами, пытающимся похитить секрет научного открытия советского ученого и противостоящими им бдительными контрразведчиками…


Земля по экватору

Рассказы о пограничниках.


Совсем недавно…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крыши наших домов

В творчестве известного ленинградского прозаика Евгения Воеводина особое место занимает военно-патриотическая тема. Широкое признание читателей получили его повести и рассказы о советских пограничниках. Писатель создал целую галерею полнокровных образов, ему удалось передать напряжение границы, где каждую минуту могут прогреметь настоящие выстрелы. В однотомник вошли три повести: «Такая жаркая весна», «Крыши наших домов» и «Татьянин день».


Эта сильная слабая женщина

Имя рано ушедшего из жизни Евгения Воеводина (1928—1981) хорошо известно читателям. Он автор многих произведений о наших современниках, людях разных возрастов и профессий. Немало работ писателя получило вторую жизнь на телевидении и в кино.Героиня заглавной повести «Эта сильная слабая женщина» инженер-металловед, работает в Институте физики металлов Академии наук. Как в повести, так и в рассказах, и в очерках автор ставит нравственные проблемы в тесной связи с проблемами производственными, которые определяют отношение героев к своему гражданскому долгу.


Рекомендуем почитать
Взвод

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Орлиное гнездо

Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.


Мост. Боль. Дверь

В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Саранча

Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».


Эскадрон комиссаров

Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.