Семейная тайна - [23]

Роман Петрович понимал, что сводить эти «родинки» — дело не простое, опасное, что для этого ему потребуются все его силы. Поэтому-то он и поспешил навести порядок в своей личной жизни, прервал суматошные отношения с Линой и во время одной из командировок в Москву скоропалительно женился. Ему казалось, что таким образом он закрыл вопрос о любви и теперь может всецело посвятить себя заводу.

Неожиданное появление на вокзале Лины, а вернее, его собственная реакция на это появление расстроила его, дала ему понять, что под прошлым не так-то просто подвести черту.

Тускло светящаяся табличка с номером вагона, усталое лицо проводницы (почему они всегда такие усталые, эти проводницы, у них тоже людей не хватает, что ли?) и радостный говорок слесаря Примакова из темноты:

— Вот… Того-етого… Дочурку уговорил. В Москве хорошо, а дома лучше. Вместе едем!

— Да… да… — боясь оглянуться и встретиться с Линой взглядом, пробормотал Беловежский.

Позабыв протянуть проводнице билет, он полез по крутым ступеням в вагон. Впрочем, проводницы в «СВ» особые, не злые и не горластые, а тихие и покладистые.

— Ничего, ничего, — успокоила проводница Медею. — Я за билетиком потом забегу. Устраивайтесь.

Медея расположилась в купе быстро и по-хозяйски. На столике тотчас же появилась банка с водой, куда был поставлен букет белых роз, поднесенный их общим другом Славкой. Собственно говоря, этот Славка и познакомил Романа с его будущей женой.

«Уж очень за ней увивается, наверняка меж ними что-то было», — подумал Беловежский. Мысль эта вовсе не огорчила, а наоборот, успокоила, она как бы умаляла его собственную вину перед Медеей, вину, вещественным, зримым символом которой была девушка в светлом кружевном платье, ехавшая в этом же поезде на расстоянии трех-четырех вагонов от «СВ».

Беловежский постарался привести свои чувства и мысли в порядок, скинул выходной голландский костюм, одел легкий тренировочный, ноги сунул в домашние шлепанцы без задников, приготовленные сноровистой женой. Сел к окну, постарался отвлечься от Лины, занять свой мозг другими, более важными мыслями. «Интересно, Фадеичев уже подработал вопрос насчет бытовок?.. Или ждет указаний и разъяснений? Надо с замами что-то делать. Хватит им изображать свиту короля».

Внезапный стук в дверь заставил его вздрогнуть. Сердце замерло, а потом сделало рывок. Чего он испугался? Что с грохотом откатится в сторону дверь и в проеме, как в картинной раме, появится Лина? А чего ему, собственно, ее бояться? В чем он провинился, что плохого сделал?

— Войдите!

На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял Линин отец, Примаков. Улыбался, руки были просительно протянуты вперед. В первое мгновение Беловежский не понял, что от него надо Примакову? Говорил Линин отец нечетко, некоторые слоги проглатывал: повсюду вставлял «того-етого» и «знаешь-понимаешь».

В конце концов Беловежский разобрался: Примаков приглашает его вместе с женой на ужин в вагон-ресторан. Столик уже заказан. «Не побрезгуйте!» Только этого не хватало. И в то же мгновение понял: отказаться от приглашения никак нельзя.

Словно прочитав его мысли, Медея произнесла:

— Конечно, конечно… С удовольствием. Только через полчасика, ладно? Надо привести себя в порядок.

Примаков закланялся, заулыбался еще шире: да, да, конечно. Они подождут.

Когда дверь за ним затворилась, Беловежский посетовал:

— Кому нужны эти ресторанные посиделки?

— Кому? Прежде всего тебе, — невозмутимо ответила Медея. — Сам же огорчался, что в Москве не удалось пообщаться с заводскими. Сейчас наверстаешь.

Беловежский со вздохом начал стаскивать с себя только что надетый тренировочный костюм. В глубине души он опасался, что Лина придет в вагон-ресторан. И надеялся, что все-таки придет.

___

Игорь Коробов приехал на вокзал задолго до отправления поезда Москва — Привольск. Сборы были быстрые: побросал в чемоданчик свой нехитрый гардероб — и готов. Позвонил Юльке, сказал, что в его отсутствие она может пожить в квартире. Под вазой — деньги. Пусть берет — это ей. Минуту трубка молчала, а потом Юлькин голос растроганно произнес:

— Ну и мировой ты парень. Жаль, что у нас все так получилось… Может, проводить? У меня времени навалом.

Он сказал, что провожать не надо. Когда устроится, напишет. Она обрадовалась. Может, у нее появилась надежда, что Игорь вызовет ее к себе? Ну, это вряд ли… Впрочем, жизнь покажет, как и что.

Вдоль поезда носильщик катил тележку, доверху груженную картонными коробками. А поодаль и в стороне, словно не имея отношения к этому громоздкому багажу и в то же время соблюдая между ним и собой постоянную дистанцию, шагал немолодой человек в темно-синем прорезиненном плаще. Голову прикрывала низко надвинутая на лоб кепка.

— Вот здесь, — раздался негромкий голос. Он показался Игорю знакомым.

Носильщик с тележкой остановился.

Игорь поднял голову, увидел надпись: «Вагон-ресторан». «Ага, — подумал он, — видимо, в коробках продукты для ресторанной кухни».

Судя по всему, багаж и человека в кепке ждали. Потому что закрашенная белой краской дверь тотчас же пружинисто отворилась и на землю спрыгнул восточного вида мужчина в белой тужурке и черных брюках.