— Сиди уж. — Эндрю достал телефон и, сделав выбор, сбросил сообщение пекарю. Но просто так прощать напарника Хартман не хотел. Поэтому весь оставшийся путь, он придумывал месть. Получилось мелочно. Перед тем, как выйти из машины Эндрю открыл бардачок и достал оттуда любимые затемненные очки напарника за семьсот кредитов. Главная их ценность была не в цене. Эти очки подарила Спиросу сестра. Он вечно таскал их с собой, но одевал очень редко. Когда Эндрю напялил их на опухший нос, Спирос скрипнул зубами, но не проронил и слова.
Круасаны напарники брали в маленькой живописной булочной. В любое время там было не протолкнуться. Хозяин использовал одну маленькую хитрость. Вытяжка из кухни была выведена на улицу возле входа. Поэтому большинство покупателей буквально вели в булочную за нос. Но и выпечка здесь была соответствующая. Ее вкус ничуть не уступал запаху. Несмотря на позднее время, в очереди стояло человек десять, никак не меньше. Все они были озлоблены долгим ожиданием, а фортель, который выкинул Эндрю, еще больше усугубил их состояние.
— Госс. — позвал Эндрю продавца из конца очереди. — Госс!
— Мистер Хартман?
— Да Госс, готов мой заказ?
— Готов, сер, — ответил Госс. И только теперь Эндрю решил нарушить очередь и принял от продавца два горячих бумажных пакета. В свою очередь Эндрю дал продавцу несколько банкнот скрученных вчетверо. А тот вместо кассового аппарата сунул их в задний карман джинсов. Народ в очереди сверлил Хартмана ненавидящим взглядом. Еще бы, в иные дни хвост очереди выглядывал далеко за пределы помещения булочной.
— Так, это мой, — заглянул в один из пакетов Эндрю и передал второй Спиросу.
— Очки на место положи, — заявил тот.
— Вот не пойму я тебя, как можно круасаны с персиковым джемом запивать сливовым соком?
— Я же о твоей бурде ничего не говорю. — Парировал Спирос.
— Это не бурда, а настоящий чай с высокогорных трав. — Дождавшись, пока Спирос запрокинет голову для глотка, Эндрю быстро отлепил от дна стакана с чаем толстую круглую наклейку и прицепил ее к своему телефону. После этого он добросовестно сжевал два круасана с вишневым джемом и выпил весь чай. Спирос возился со своими дольше.
— Ну что, за бонусом?
— Поехали, — разрешил Эндрю и вставил в уши затычки — наушники от телефона, он начал выбирать песню. Со стороны не было ничего необычного, а вот, если вчитаться в названия треков, получалась интересная картина. Если читать их все, подряд начиная с последнего — получалось: Ускорьтесь. Время завершения. Переносится. На конец недели. Ваши пожелания. Приняты к сведенью. Возражений не имеем.
Эндрю отодрал наклейку и в списке треков вновь оказались обычные композиции с именами исполнителей.
— Спирос, а что бы ты сделал, окажись вдруг свободным? — внезапно спросил Эндрю.
— Хватит мечтать.
— И все же.
— Купил бы ферму.
— Свиней разводить, или кроликов? — удивился Хартман.
— Нет, я сад заложил бы. Абрикосы, сливы, фарюки и, конечно же, персики.
— А яблоки, а вишни? Какой же без них сад?
— За яблоками и вишнями ухаживать по другому надо, да я и не интересовался какой грунт им больше подходит.
— А персикам какой подходит, ты значит интересовался?
— Вот я же и говорю, что хватит мечтать, — уклончиво ответил Спирос.
— Нет, друг, ты не прав. Мечтать нужно, хотя бы для того, чтобы не упустить свой шанс.
У Бигля было как всегда немноголюдно. Шеф уставал от толпы обдолбышей в клубе и орущих толстосумов вокруг арены под ним. В личном кабинете как обычно стоял Зигги — любитель быстро выхватывать пистолет. Но был там еще и новенький гладиатор. Этого Бигль казнил собственноручно тяжелой бейсбольной битой. Бигль считал, что адской боли от нйрошокера недостаточно для молодых. Она проходит быстро и так же быстро забывается, а синяки и ссадины еще долго будут напоминать бойцу об его ошибке.
— Спирос, Эндрю, — добродушно поприветствовал парней Бигль, хотя уже и видел их сегодня. — Поднимайся, скотина. — Бигль ткнул гладиатора лакированным носком. — Посмотри на этих джентльменов. Стоп, Эндрю, что это с тобой? Неужели таки попали?
— Да сер, неохотно признался Эндрю.
— Это моя вина, — сказал Спирос. — Я слишком Титаном увлекся, когда его дружки подоспели.
— Нет, что вы ребята. Никто же не знал, что эта зараза будет не сама. — Бигль вновь ткнул носком тушу бойца, — поднимись и посмотри, скотина, как выглядят стоящие ребята. Они сегодня Титана учили, — гладиатор приподнялся и даже смог изобразить на разбитом лице некое подобие удивления. — Да, того самого Титана. Вот только неожиданно появились его дружки. И знаешь, что сделали эти ребята? Они проучили и их. Вот это я уважаю и поэтому они получают сегодня бонус, а ты… Эндрю, не познакомишь этого поддонка со своим другом?
— С радостью, сер. — Эндрю достал из специального внутреннего кармана куртки жезл нейрошокера. Оружия совершенно негуманного и поэтому запрещенного на Клене. Поговаривали, что если человека долго им пытать, он сходил с ума. Хартман приблизился к гладиатору и быстро ударил его в руку, на которую тот пытался опираться. Парень взвыл от боли и повалился на землю, но Эндрю на этом не остановился. Он нанес еще два удара в лопатки и один по ягодницам. Собственно, это были касания, а не удары, но каждое такое касание производило взрыв боли.
